Милорад Кесаревич - Клуб 28, или Ненадежные рассказчики

– …Или легендарный фудкорт в торговом центре «Дубровка» на Шарикоподшипниковской улице, 13, – продолжает Миша. – С одной стороны – цивильные узбекские, чеченские, азербайджанские и грузинские кафе для неженок и белоручек, а с другой – филиал честной Азии с щепоткой антисанитарии и полным пренебрежением законами: тут и курят, и выпивают, и в нарды на деньги рубятся. И ни одной женщины, кроме администратора!

Улицы вокруг метро «Бауманская» густо перерезаны проводами и кабелями, здания у вестибюля оккупированы многочисленными кафе, ресторанами и магазинами. Чуть поодаль расположился «Елоховский пассаж», за которым зеленеет стенами и золотится куполом Богоявленский собор.

Прошли мимо Елоховского подворья, где покоятся мощи святителя Алексия Московского, похоронены патриархи Сергий и Алексий II, но я знаю и более вескую причину посетить место: здесь крестили Пушкина. Подворье бросается в глаза издали, по людям, просящим милостыню на паперти во славу Господа и пристяжных.

– А лавки старообрядцев в Москве? В столице в любое время дня и ночи, даже не выходя из дому, вы получите на дом горячую пиццу или роллы с крабом, самую сырную пасту или жирные хинкали, а кто из вас пробовал жаркое из оленины или суп из репы, пирожки с курагой или котлеты из гороха? Посконная русская кухня – не просто диковинка, а дефицит, так что, если надумаете, поезжайте в трапезную в Рогожской слободе, где столкнетесь с русскими мужиками с бородой лопатой и в сапогах, списанных у Билибина, и женщинами в льняных нарядах с пудовыми косами. Правда, сегодня далеко можно не ходить: у тебя, Милорад, тоже на районе русскую кухню подают!

Самарский гость не слукавил: мы прошли мимо магазинчика Елоховского подворья, и людям невоцерковленным он покажется куда интереснее собора: в магазине самый большой в Москве ассортимент растительных колбас – куда шире, чем в лавках веганов, а также крупы, каши, выпечка и многое другое. А Миша продолжает распалять наш аппетит:

– Другое дело – заведения при посольствах, например, ресторан при молдавской дипмиссии, где вам с порога стопку наливки предложат, а по случаю юбилея поставят бутылку крепленого вина за счет заведения, или киргизский ресторан, который британская Guardian включила в топ-10 заведений Москвы в канун Чемпионата мира по футболу! Киргизы даже беларусское посольство с его кафе потеснили: кормят так вкусно, будто каждый день ждут в гости правительственную делегацию, а то и лично президента – и неважно, какой страны.

За беларусское посольство в Москве почувствовал обиду: я там работал (в посольстве, а не ресторане). Слушая Михаила, признал, что у него куда больше права называться москвичом, пусть я прожил в столице 13 лет. С такой мыслью остановился и закурил на пару с Артуром Викторовичем у памятника революционеру, близкому соратнику Ленина – Николаю Бауману с газетой «Искра» в руках. Антось и Миша остались на улице за компанию. После столь сытного описания у меня заурчало в животе. Антось Уладзiмiравiч осмелился высказать идею, будоражащую каждого участника квартета, и выругался за всю компанию:

– Фалафель мне в жопу. Заебали эти кластеры: негде поесть аутентичной еды, опять Москва теряет свой облик и растворяется в глобализации, еб вашего мэра. Надо нахуй выгнать этих архитекторов стрелочных и вернуть советских забулдыг. Охуенно же делали столовые и рюмочные в советские времена! Правда, есть было нечего.

«А ведь земляк прав, – я задумался, переваривая сказанное, и вспомнил давний разговор с земляком и его филиппику в адрес столицы. – Москва – город, который вечно торопится, и здесь нет, попросту не предусмотрено места для личного пространства. Развитие культуры еды сводится к фудкортам, а не формату “кафе возле дома”. Если ты хочешь поесть не на кухне, то добро пожаловаться (да-да, пожаловаться) на рынок! Даниловский, например: тут куча точек напожрать, но всех объединяет атмосфера конвейера: никакого уединения и комфорта, только тотальный жор и отсутствие времени на засиживание, ведь за тобой, дыша в затылок и похрюкивая в ухо, уже стоит следующий адепт еды с подносом в руках и вопросительным знаком в глазах. Личное пространство отсутствует и в метро, где уплотнение идет по аналогии с реновацией. Поднявшись из подземелья, ты непременно утонешь в людском потоке, споткнешься о попрошайку, попадешь под велосипед курьера. Даже в барах для извлечения максимальной прибыли минимизируют сидячие места, чтобы посетителей побольше влезло. В Москве не принято даже на чашку кофе присесть, замедлить пульс и ритм жизни: кофе – только “to go”, только с собой. Тьфу!»