Но разве он мог просто встать и уйти в душ. Нет, он выбросил в мусор презерватив, тут же накрыл мой рот губами и стал жадно пить мою привязанность, уже остро перерастающую в неизлечимую болезнь.
– Птичка…
Его извиняющийся тон делал только хуже. Хотелось вцепиться, не отпускать, потребовать остаться, но пальцы сами собой разжались, и губы разжались, выдавливая улыбку.
– Я все понимаю.
– Да, знаю. Не успеваю, как следует насладиться твоим маленьким телом, – шептал он, целуя мою шею, заставляя изгибаться и жаться к нему теснее, – в выходной обязательно останешься на ночь.
– А может, сходим куда-нибудь? – осторожно спросила я, прекрасно зная, что он сейчас ответит.
Было глупо надеяться на романтическую прогулку, на поцелуи под заснеженными деревьями, на зеленый чай в любимой кофейне.
Было глупо надеяться, что он уступит, но я все равно с надеждой смотрела в сразу посерьезневшие глаза.
Рома на это только нахмурился, но потом его лицо приняло обычное, слегка насмешливое выражение.
– Я лучше буду наслаждаться твоими шпагатами в кровати, чем морозить яйца на улице. Погуляешь с подружками, я же предлагал тебе денег.
– Ты опять за свое? – тело напряглось, и я села, вперивая взгляд на город, раскинувшийся белым океаном за окном.
Ноябрь не радовал погодой. Погода, такая жаркая недавно, стремительно портилась и между нами.
– Ладно, закроем тему, – безразлично пожал он плечами и вдруг резко дернул меня за волосы, вызвал болезненный стон и уложил назад.
– Твои феминистские наклонности уже подбешивают.
Встав в полный рост, он дал мне возможность любоваться крепким торсом и широким разворотом плеч. Я бы и рада заниматься этим всю ночь, как он обещал, но в очередной раз зовет труба.
– Не смотри на меня так, Аня.
– Я не смотрю. Всё понимаю, – проглотила я обиду, думая о том, чего мне стоило сорваться на ночь глядя, когда отгремели спокойной ночи малыши и приехать к нему, потратив деньги на такси.
Я не брала у него денег и дело было не в принципиальности, просто в мозгу до сих пор сидел таракан, напоминающий о дорогущей, незаслуженной покупке.
Айфон последней модели, взамен утерянного в аварии старого.
Неравнозначная замена, но спорить с ним было бесполезно.
– Давай хотя бы такой же, мой телефон меня вполне устраивал.
– Аня, – резко, непримиримо. – Я должен знать, что твоя труба не накроется, когда я захочу тебя видеть. Понимаешь?
О, я понимала.
Понимала, что превратилась в девушку на побегушках, и к своему стыду не хотела ничего менять.
Слишком крепкими были объятия, казавшиеся оплотом мира, слишком властными было ощущение члена внутри, невероятно восхитительное, словно выступление на сцене.
Рома стал всем и как бы это было неправильно, не вовремя, и вообще не нужно никому из нас, он перекрыл даже любовь к балету.
Предательница. Ведь ты понимаешь, Аня, что значит для него работа, просто твоя перестала иметь столь решающее значение.
– Я все прекрасно понимаю, – как заведенная убеждала я себя.
Натянула на рот милую улыбку, не хотела показаться назойливой или непонимающей.
Потом села, судя по потемневшим глазам Ромы, во вполне соблазнительную позу и провела кончиком пальца по твердому животу и столько же твердому члену.
Его вид не пугал, он был большим, с выпирающей розовой головкой, он спокойно помещался в моем теле.
Он, если честно, если говорить со всей откровенностью, со всей звенящей в ушах откровенностью – был идеальным. Таким, что хотелось и рукой провести, и в рот взять.
Я пока ограничивалась первым, наверное, потому что знала, что Рома от моей невинности сходит с ума, а еще от того, что был первым, а мне хочется, чтобы и единственным.
Но мечтать стать примой балериной проще, чем мечтать о том, как Рома будет снимать с меня свадебное платье.
Он утробно застонал, когда я обхватила пальцами основание и легонько сдавила, ровно как он учил. Он очень любит меня учить, направлять, заставлять биться от предвкушения, от жажды напиться из источника, которым я его считаю. Мой личный оазис. Нереальный, и такой прекрасный.
Он вновь вздрогнул, и резко обхватил мое запястье рукой, а другой сжал подбородок, заставляя поднять взгляд.
– Вот и молодец, что понимаешь, – пробормотал он хрипло, вглядываясь в меня, лаская лицо, стараясь, очевидно, совсем поработить. Проблема-то была как раз в том, что я не против. Совсем не против.
– Я же не заставлял тебя приехать.
Читать дальше