Александр Беляков - Резервация блаженных

«Не допишешь, не допишешь, ― шипел демон с лицом его жены, ― ты всегда был бездарностью. Все твои книги – это откровенная халтура. Приди же ко мне, муж мой! Брось это ни к чему не обязывающее тебя занятие. Я жду тебя!»

– Не приду, ― бормотал писатель, хватаясь за сердце, ― не приду.

В последний раз его сердце вытолкнуло кровь и остановилось. Рука еще что-то по инерции продолжала писать, а седая голова ударилась о стол. Но боль уже была не страшна писателю. И одна только мысль о недописанной рукописи, отравляла его угасающее сознание. Но, к сожалению, он уже не принадлежал к этому миру живых. Писатель оказался в другом мире. Проходя через ворота, которые раскрылись пред ним, Игорь Александрович дивился красоте этого мира. Он шел по зеленому лугу, залитому ярким солнцем, к своей жене, молодой и здоровый. И она ждала его.

Он ныл, лил слезы и пускал сопли. Это был молодой, прилично одетый молодой человек с довольно прозаической внешностью. В нем не было ничего особенного, за чтобы мог зацепиться взгляд. Обычный, среднестатистический человек, которых мы встречаем на улицах, в метро и в автобусах. Но к писателям теперь приходилось относиться осторожно. По издательствам Москвы ходили легенды о писателе-подрывнике, писателе-террористе, который взрывал те издательства, в которых не принимали его рукописи. Здесь правило: «Гений и злодейство ― две вещи несовместимые» не действовало. Но самое главное, что писателя-невидимку никто не знал в лицо. Разве запомнишь тысячи никому неизвестных писателей, которые толпами кочуют по издательствам, надеясь на удачу? И писатель превращался в террориста только после отказа печатать его произведения. Раньше писатели иногда дрались с издателями, но, чтобы кого-то стрелять или взрывать, до этого дело не доходило. Терроризм вошел в свою новую стадию, пожалуй, самую страшную, распространившись среди людей культуры.

– Да не плачьте, вы, ― произнес редактор, протягивая писателю носовой платок. ― Идите в другие издательства. Может, там примут ваше произведение. Никогда не надо отчаиваться. Сейчас очень много издательств, пусть и не таких крупных, как наше. Получите какую-то известность, даже денег подзаработаете. Так что, выше голову!

Редактор и сам-то не верил в то, что говорил. Но ведь нужно было как-то спровадить засидевшегося посетителя и отрывающего от более нужных дел.

Писатель приподнял голову. Из-под нависших надо лбом волос на редактора смотрели два глаза, в которых вспыхнули две молнии, готовые испепелить бессердечного издателя. Редактор даже сделал два шага назад, не ожидая такого откровенно враждебного взгляда. Но может быть, ему это только показалось? За целый день приходилось успокаивать многих людей. Писатели ― народ раздражительный и нервный. Они или ругаются, или плачут, а иногда делают и то, и другое одновременно. Писатель, посмотрев на редактора издательства, безвольно опустил голову на грудь.

– Да у вас еще все впереди, ― говорил редактор, теряя терпение. ― Держите свое произведение и…

Писатель принял свой груз, довольно увесистый, можно даже сказать, тяжелый, пихнул его в пакет, поднялся и ни глядя, ни на кого, вышел за дверь. Редактор вздохнул с облегчением и перекрестился. Самый нудный посетитель, с которым он возился больше часа, наконец-то ушел.

***

На следующий день произошло ЧП. Горе-писатель, несмотря на явный отказ, снова появился в издательстве. Но он уже настолько там примелькался, что никто на него даже не обратил внимание. Даже охранник, настолько привык к неудачнику, который не раз при нем проклинал редактора, появился со своим неизменным, потертым пакетом и прошел в туалет, не обратил на этот факт никакого внимания. Писатель долго возился в своей кабинке, но, наконец, вышел, разыгрывая облегчение. Охранник сочувственно посмотрел на неудачника.

– Что, живот подвело? ― спросил он, пряча прорывающуюся к уголку губ усмешку. ― Бывает, брат.

Писатель закивал головой, смахивая пот со лба.

– Опять у тебя не приняли рукопись, бедолага?

Писатель отрицательно покачал головой.

– А ты напиши что-нибудь еще и опять приходи, ― напутствовал парня охранник. ― Может, ты им так надоешь, что они и возьмут твой роман.

Писатель радостно закивал головой, а потом озабоченно посмотрел на часы и быстро ушел. Охранник не обратил на это никакого внимания и продолжал разгадывать кроссворд. В туалет зашел пожилой замредактора, который засиживался в кабинке подолгу, читая прессу. На этот раз старик в туалете не задержался. Он даже не надел штаны, которые сползали с его тощих ног. В таком необычном виде он подошел к охраннику, боевой пост которого находился как раз рядом с туалетом.