Игорь Веселов - А где-то есть жизнь под № 2

Наконец затянувшееся обоюдное молчание, сопровождающееся лишь сервировкой стола, прерывается врачом:

– А скажите, пожалуйста, кем Вам приходится эта больная, кого Вы назвали Анной? И что с ней все-таки произошло? А еще попрошу предъявить документы,– в голосе обращающегося требовательное любопытство.

Тот, изобразив подобие улыбки, беспрекословно достает из внутреннего кармана аж два паспорта. Пролистав их и рассмотрев фотографии, медработник удивленно поднимает брови:

– Так она, получается, Ваша супруга?

– А отчего бы и нет, – взгляд собеседника ясен и даже наивен.

– Тогда давайте поподробней о ней. Я сейчас приглашу врача, который ее курирует. Думаю, ему интересно будет. Заодно доложит о проведенном курсе лечения и достигнутых результатах относительно здоровья госпожи, оказывается, Заболотной Анны Юрьевны.

– Ну, если конечно хотите, то извольте, – чувствуется, у него нет особой охоты распространяться на эту тему, вдобавок еще и слушать здесь кого-то. Он заерзал на стуле, а затем поперхнулся горячим кофе, когда по селектору вызывался тот самый наблюдающий за теперь рассекреченной пациенткой.

Но вот заходит, поздоровавшись, этот третий. И Корнилов, слегка вдруг начав заикаться, вынужден вкратце рассказать, как все случилось…

Его недлинное повествование о семейной беде вызвало у обоих эскулапов двойственное впечатление: с одной стороны – вроде и правду говорит, а с другой – где-то явно врет. Попытаемся изложить то, что наговорил муж той Анюты (так, по крайней мере, посетитель по-домашнему называл эту даму)…

Со слов того: жена пропала из дома, когда сам был в командировке. По возвращению обнаружил лишь короткую пространную записку от нее – мол, уезжаю, чтобы разыскать какое-то обручальное кольцо, которое ей просто, оказывается, жизненно необходимо. В общем, сплошные дурь и сумасшествие, по его мнению. А уж в каком направлении могла деться эта «беглянка» подсказала сделанная там же строчка: «… ищи меня, если захочешь, в соседней области» (тут Дмитрий Терентьевич по-хищному осклабился).

– Потому мои поиски и были так длинны по времени, – заключил он с глубоким вздохом, похожим на сожаление.

Главврач и его молодой коллега, не перебивая, выслушивают этого человека. Потом старший, прежде чем начать распространяться о диагнозах данной пациентки, все же спросил про брелок с гравировкой «Корнилов Д.Т.», найденный у нее, заодно, как бы мимоходом, поинтересовался – чем они оба по жизни занимаются, и состоит ли супружница на учете у психиатра.

И еще, наверное, здесь следует добавить одну деталь – мужчина, почему-то, совсем не проявлял никакого рвения побыстрее увидеть свою благоверную. Подобное поведение выглядело несколько неестественно.

А на заданные вопросы ответил довольно сухо, сделав при этом кислое лицо: про брелок он не в курсе, о своей деятельности лишь фраза – «вместе с женой держит ломбард», и, наконец, о ней самой – она никогда психическими расстройствами не страдала. Ну, а когда ему перечислили весь «букет» заболеваний Анны, реакция того была такова:

– Я, кстати, давно подозревал ее в чем-то похожем. Поэтому интуиция и не подвела, раз пришел сюда к вам, – произнесено самоуверенным тоном.

– Тогда, думаю настало время пройти в палату. Может сейчас мы вдруг и увидим хотя бы какое-то возвращение памяти , – так, видимо, хозяин кабинета хочет поторопить возможную реанимацию правды. У него отчего-то возникла куча сомнений по поводу «откровений» этого «субъекта»….

Когда же все трое появились перед койкой Заболотной, скрипучая лежанка больной пустовала.

– Девчата, где ваша соседка? – с деланой суровостью опрашивает главный.

Подала голос самая пожилая бабка лет семидесяти, испуганно взирая на мужскую делегацию:

– Кажется, в туалет пошла, вот только давненько, – прозвучало будто ябедничает.

– Значит подождем. А величать ее теперь надо не иначе как Анной Юрьевной, – объявляется им на публику.

Особого отклика у обитателей палаты эта новость не вызвала. Разве что лежащая ближе к двери девушка с ярким макияжем, явно неуместном в больничных условиях, довольно зло высказала:

– А мы-то уж называем нашу «принцессу» Клавдией. Она нам, по крайней мере, так представилась, – и демонстративно отвернулась к стене.

На это, кто по паспорту именуется Корниловым, как-то вяло хмыкнул:

– Я смотрю, у вас тут совсем неплохо с юмором. Подобным образом можно и легко перепутать, например, эпиляцию с апелляцией или аналогию с антологией, – вроде как пошутил.