Павел Амнуэль - Полёт пяти. Собрание сочинений в 30 книгах. Книга 21

Рассказ Г. Альтова «Порт Каменных Бурь» я бы расположил на оси симметрично (относительно центра) «Человеку-невидимке» – ближе к левому концу отрезка. Да, НФ идеи здесь на первый взгляд являются главными персонажами рассказа, не будь идей об управлении движением галактик, о шаровых скоплениях, как концентратах разумных миров, не было бы и рассказа. Но разве не запоминается Зорох – космический капитан, человек, персонаж, «автор» этих замечательных идей? Я очень давно не перечитывал рассказ – возможно, перечитав, был бы разочарован, но ведь факт: до сих пор помню Зороха и его идеи. Именно в такой последовательности.

Более того. В НФ есть идеи – и идеи. Собственно, как герои – и герои. Персонажем НФ может стать такой человек, как капитан Немо. Или Гаттерас. Или Зорох. Личности, которых помнишь всю жизнь. Но есть среди героев НФ и люди «вторичные», не интересные хотя бы потому, что автор не сумел дать им характер, и персонаж получился похожим на тысячи других, известных читателю не только из НФ, но, прежде всего, из произведений Большой литературы.

С идеями то же самое. Есть в НФ идеи удивительные, новые, меняющие представление об окружающей реальности – новаторские НФ-идеи вроде Машины времени (Г. Уэллс), хроноклазма (Д. Уиндэм), мыслящего океана (С. Лем), гомеостатического мироздания (А. и Б. Стругацкие). Есть идеи (их большинство) вторичные или мало интересные, но хотя бы свои, авторские. И есть идеи, взятые из современной науки и техники, – они тоже, будучи талантливо представлены, могут «держать» сюжет и выявлять характер центрального персонажа. Это тоже одна из точек спектра НФ – научно-популяризаторская фантастика, в советское время популярная (произведения А. Бабата, В. Комарова и др.), затем незаслуженно забытая, а сейчас возрождаемая в произведениях А. Первушина.

И так далее. Оценка конкретного произведения, непременно учитывающая все его особенности (в том числе жанровые), – дело критика. Возможно, тщательный разбор покажет – да, в этом конкретном опусе идея задавила героя, это плохо, нарушено равновесие, автор с задачей создать полноценное художественное произведение справился плохо или не справился вообще.

Но где такие критики, где такая критика? Куда проще и привычнее – навесить ярлык.

В НФ очень много произведений, где идея есть, а живого героя нет (они расположились в крайней левой точке оси НФ). Еще больше произведений, где нет ни толковой идеи, ни героя. Но это проблема не жанра, а автора. Нужно отметить, что автору, посвятившему себя НФ, талант необходим двоякий: литературный и научный. Способность создать «живого», достоверного героя и способность придумать достоверную, новую, интересную научно-фантастическую идею. Много ли таких авторов в НФ? Мало, конечно, и большая часть НФ произведений – это средние или плохие, а то и графоманские тексты, не отвечающие критериям ни литературы, ни науки. Но ведь и в Большой литературе именно такие тексты – средние, плохие, а то и просто графоманские – составляют большинство. Закон Старджона применим к любому виду человеческой деятельности и к любому литературному направлению – Большая литература не исключение. Возможно, закон Старджона вообще является универсальным законом природы, и применить его можно даже к тому, что создал совсем иной, гениальный Автор… Впрочем, это тема для другого разговора.

Если герой НФ получился «картонным» – не потому ли, что нет у него умной, интересной цели в жизни? Может ли быть живым персонаж-ученый, увлеченный идеей «пси-поглощения» с придуманными ad hoc свойствами? Космонавт, для которого «пси-поглощение» всего лишь возможность попасть на другую планету, может стать живым персонажем, поскольку у него главная идея – другая, вот она-то и должна быть настоящей, интересной. Желательно – новой.

Если Большая литература – о человеке, то и в НФ немало произведений Большой литературы. И именно в этих произведениях чаще всего можно найти новые, красивые научно-фантастические идеи. Персонаж не интересен без его идей, идеи не интересны, если нет героя, положившего жизнь на достижение цели.

* * *

Несколько лет назад, говоря об окончательной гибели российской НФ, я привел в качестве тестового произведения повесть С. Синякина «Монах на краю земли», получившую в последнем году прошлого тысячелетия практически все премии фэндома. Мои оппоненты пеняли мне тогда, что я не понял истинного смысла повести; фантастическая идея, мол, там глубоко вторична, это произведение об ищущем человеке – аэронавте Штерне. Судьба человека – вот главное, вот что сделало повесть замечательным литературным произведением.