Юлия Левако: Стекляшки

что–то решать. Диме предложили работу в другом городе. Уедем пока туда. А там видно

будет.

Выслушав этот рассказ, во мне поднялись противоречивы чувства. С одной стороны, я не

могла понять, почему моя сестра ввязалась во все это. Как она могла себя так вести, быть

любовницей женатого мужчины. Но с другой стороны я так же осознавала, какой путь она

прошла. Как она повзрослела. И что она так близка к такой важной миссии – стать матерью.

И я поняла, что не могу ее осуждать. И за то, что она сделала, а тем более за то, что

пришлось сделать мне. Это все равно был мой выбор.

– Ты молодец. Я думаю, что из Димы выйдет прекрасный отец.

– Я тоже так думаю.

В глазах Леры была гордость за своего мужчину. Было видно, что она счастлива.

– Мне даже иногда кажется, а достойна ли я всего этого? Ведь я никогда не была

особенно хорошим человеком.

– Конечно. Счастье – это то, что приходит к нам просто так, не нужно его заслуживать.

Но другое дело, что нужно понимать, что жизнь дает нам уроки. И мы должны учиться. Ты

прошла урок, и нашла то, что будет для тебя истинным счастьем. И поэтом ты это

заслужила.

– А ты нашла то, что истинно для тебя?

– Думаю, что еще нет. Но надеюсь, что я на верном пути.

Я не стала рассказывать сестре о своем романе с Юрой. Говорила себе, что это потому,

что это не важно. Но сейчас понимаю, что не говорила потому, что это было слишком важно.

Мы попрощались. Я обещала держать ее в курсе того, какой ответ я получу от нового

университета.

В понедельник я забрала документы из вуза. На меня смотрели в деканате как на

сумасшедшую. Но я–то зала, что все делаю правило. И стала ждать ответа.

~ 125 ~

Уже неделю я ждала ответа от университета. Иногда я впадала в уныние, и мне казалось, что

я зря все это затеяла. Разрушила то, что было, но еще даже не построила что–то новое. Мне

казалось, что я сижу на обломках затонувшего корабля и жду, когда к моему берегу приплывет

шикарный лайнер. А он все не появляется.

Я сидела и читала книгу и в мыслях обдумывала, смогу ли я восстановиться в университете.

Уже скорее по привычке, чем веря в успех, я открыла почту. И вдруг увидела новое письмо. У

меня перехватило дыхание. Это было судьбоносный момент. Я в нерешительности

остановилась, прежде чем нажать кнопку «открыть». В письме мог быть отказ, а могло быть

приглашение. Я открыла письмо. Там было приглашение.

В это же вечер написала сообщение в семью, с просьбой принять меня на некоторое время.

Затем написала университет и спросила, когда я смогу приступить к занятиям. Затем я стала

составлять список необходимых мне вещей. Я считала, что он будет небольшим. Ведь я

никогда не считала себя привязанной к вещам. Но список оказался внушительным. Все–таки я

ехала не отдыхать на пару дней, а жить. Когда я держала этот небольшой список перед глазами,

я вдруг испугалась. И это все, чем будет ограничена моя жизнь? А вдруг там больше ничего не

будет. Жить у чужих людей, в стране, где никто не знает. Да и работы нет. А вдруг и не найду?

Сидеть в пустой квартире было невозможно. И я вышла на улицу. Был теплый и тихий

вчера. Людей и машин было мало. Воздух был теплый и свежий, а небо было такого синего

цвета, что казалось ненастоящим, а нарисованным. В художественной школе мне бы снизили

оценку за такие краски, назвав их неестественными. Я шла по улицам и вспоминала все, что

связано с этим городом. Как мы с сестрой ездили в школу, как мы с бабушкой ходили на

карусели и ели мороженое, как я впервые влюбилась. Это было лет в восемь. Папа пришел в

гости со своим другом и его сыном. Сыну было лет восемнадцать. Пока папа и его друг что–то

обсуждали, этот парень сидел и явно скучал. Я сидела рядом и смотрела телевизор. Вдруг он

обратился ко мне и попросил что–то дать. Я не совсем поняла, что именно. Мне показалось,

что он указывает на мою игрушку. Но оказалось, что ему нужен был тетрис. Я протянула ему

тетрис и ужасно смутилась. Где–то через полчаса они ушли, а я еще больше, чем полгода

думала об этом парне. Это были такие детские мечты. Мне представлялось, что я вырасту, мы

встретимся с ним (причем он совсем не изменится), он увидит меня и влюбиться. И мы

поженимся. Да, тогда все было проще. По крайней мере, в моих мечтах. Да, все–таки много

хорошего здесь было. Но я знала, что сейчас действительно делаю то, что нужно. Я отдавала

себе отчет, что мне будет непросто, что никто меня там не ждет. Но по большому счету, меня и