Виктор Тейдев - Невеселые заметки. Каждую минуту

– Кто вы? – спросила она Олега, уже не скрывая своей обеспокоенности.

– Марго, вы скоро все узнаете и поймете, – ответил Олег и, сев на стул, указал рукой Маргарите, чтобы она села на кровать.

Маргарита, в недоумении от того, что все это может значить, бессознательно повелеваясь приказу Олега, послушно присела на край кровати.

– Ну вот, – произнес Олег удовлетворенным голосом. – Теперь все на своих местах.

Олег оголил запястье своей руки, приподняв рукав пиджака, и посмотрел на часы:

– И вовремя, – добавил он с каким-то облегчением и в то же время обреченным голосом.

Это последнее, что услышала Маргарита от Олега, который продолжал сидеть на стуле с видом человека, который очень устал, но выполнил свою работу.

Облокотившись на подоконник, я рассматривал солнце. С той стороны окна, на фоне ярко-голубого неба, оно казалось бледно-лимонным. Я отчетливо видел каждый его мускул. С их помощью, оно мощно отталкивало от себя напирающие черно-серые тучи. Казалось, что этим солнце пыталось хотя бы на небольшой срок задержать дождь. Птицы уже давно не пели, ощущая каждой своей клеткой нависающую над ними влагу. Только деревья одиноко шумели густой листвой, доказывая этим, что природа еще не умерла. Издалека, казалось, с другой стороны нашего грязного шарика, послышался удар грома. Он раскатисто пронесся по еще светлому небу. Упали первые капли дождя на подоконник. Брызги от них ворвались в мою комнату через раскрытое окно.

1

То, что произошло со мной, случилось не здесь и в другое время. Все началось еще много лет назад, задолго до того как я очутился здесь. В этом сумасшедшем доме с болезнью, название которой я не смогу даже выговорить. Не хочу сказать, что эта болезнь привела меня к нынешнему моему положению. Я уверен, что тот диагноз, который дал мне доктор, можно дать половине населения земного шара. На моем месте мог бы оказаться любой из вас. Дело в случае. Или, можно сказать, в череде событий, которые могут привести к этому любого человека.

Не всю жизнь я провел в этой комнате сумасшедшего дома. Хотя, наверное, это единственное место, где можно спастись от всего. Тут не так уж и плохо. В конце концов, ты здесь отдан самому себе, и никто не вмешивается в твою жизнь. Время течет капля за каплей. Ты видишь в окно как оно пробегает мимо тебя, спрятавшись в людях, проходящих за окном, машинах, заполняющих рокотом своих моторов и так, довольно-таки, шумный город. Все крутится, вертится, гремит, стучит. А ты смотришь на это в окно и понимаешь, что в этом всем ты не участвуешь, не участвуешь в их Жизни.

Кто дал определение понятию слова ЖИЗНЬ, кто дал смысл этому слову? Возможно ли трактовать его так, как общепринятое мнение?

Возможно…

Возможно, мы все так начинали его понимать с самого детства, но уже на закате своих лет каждый говорит про это слово по-разному. За эти годы я часто задавал себе вопрос: «Нужна ли она»? И сам себе сразу же отвечал: «Да, нужна». И это тысячу раз правда. Мы должны прожить ее, пройти ее насквозь, обсосать ее всю, взять у нее все, что возможно, для того, чтобы, перейдя через грань, можно было бы не торопясь сравнить ее с тем, что ты получил.

Смерть.

Почему это слово у нас ассоциируется с противоположностью слову Жизнь? Никто не знает, что происходит там… за гранью. А те, кто перешагнул ее, стараются умалчивать об этом. И это им удается.

На данный момент у меня довольно много времени, чтобы подумать об этом. Я не чувствую себя ущемленным и оторванным от общества. И хоть я не участвую в его Жизни, я незримо наблюдаю за ним, анализирую его. Я никогда не считал общество главным для себя. Я сам для себя общество, и меня это устраивает. И мое безучастное отношение к жизни за окном нисколько меня не огорчает.

Я так могу сидеть очень долго. И то, что я теперь нахожусь в этом сумасшедшем доме, для меня не играет ровным счетом никакой роли. Возможно, я потерял все, что у меня было. Тот мир, который находится за стеной, ограждающей сумасшедший дом от него, не так уж хорош, как мог бы быть. Хотя бы, достаточно того, что в нем есть ОНА.