Evgenii Shan - О людях уходящего времени

Предложили как-то шашлычнику Алику машину дров берёзовых. говорил он по-русски плохо, через раз, но шашлыки готовил отменные.

– А какие дрова?

– Чурки.

У бедного грузина округлились глаза от обиды, но потом он быстро всё сообразил.

– Кируглые? Не, кируглые не нада, колотые нада.

Но в конце концов свежая берёзовая древесина ровно распиленная, да еще и за небольшую цену, была принята. Так всю зиму и кормились – на пильные цепи, на сигареты и обед с собой. Накопили даже на микроволновку, которая весной пригодилась на дежурствах.

К концу ноября морозы завернули такие лютые, каких не помнили много лет. Утренний туман и изморозь с Енисея только добавляли проблем. Работник ёжились от проникающего сквозь ватники холода, грели дыханием пальцы. Отпустит только к обеду, когда солнышко сможет пробиться сквозь этот морок. Тогда висящая в воздухе изморозь заиграет радугой, а нос щипать перестанет.

– Петрович, усы у тебя стали в два раза длиннее, – ржали работники, – и поседели.

– Да не в два, а в три, – отшучивался помощник лесничего, суетясь возле утреннего костра, который никак не хотел разгораться.

– Жгите сучья, теплее будет. Мы валить потихоньку.

А день и вправду становился как вроде теплее от этих дымных костров, грела и мысль, что за дрова кой-какая копейка добавится. Полуденное солнце, едва порвавшись сквозь туман и согрев немного работников, начинала клониться на запад. Расцвечивала далёкий Енисей, искрилось на ветках сосен покрытых куржаком. Быстро кончалось тепло, опять холод начинал гнать работников к кострам. А тут еще начальство начало наседать, подгонять со сроками. Уже не стало той вольницы, когда изображая добропорядочных лесников-санитаров, можно было работать неспешно. Декабрь навалился стужей и начальственным гонором. Замдиректора в растерянности не мог возразить ни слова. Помощники лесничих вместе с лесничими стали приглашаться на общие планёрки. На одной из таких планёрок выступил, попросил новые цепи, новую шину. Директор на удивление легко согласился. Работа есть работа. А вот авторитет зама пошатнулся из-за боязни лишний раз вступиться за лесниковскую братию на лесосеке.

В самые морозы, когда никто слушать о них не хотел, а только подгоняли, Базайское лесничество в полном составе отправили на прочистки квартальных просек. Надо было как-то оправдывать техпромфинплан. Составлялся он по всем правилам, включал в себя традиционные работы и по лесной охране, и лесовосстановлению и по рубкам ухода. Но этот план был последним в истории городского лесхоза. Рабочей силы на ЛЭП стало вполовину меньше, помощник лесничего встал на валку сам. И даже назначение его лесничим, заместо злоупотребляющего Игоря, не изменило расклада. Так теперь и валил лес, заодно и обучая некоторым хитростям молодёжь. Наука та постигалась и самим, на горьком и опасном опыте, нарабатывалась со временем. Приехавший на инспекцию главный инженер предприятия, покурил с лесничим и покачал головой.

– Холодно, черт! Ну жилы то не рвите, не в лагерях мы, Евгений Петрович.

Вот где и пригодилась наука Пашки Зверева, в отрогах Восточного Саяна. В заповеднике Столбы недалеко от Красноярска. Строительство горнолыжных трасс, в ставшем теперь знаменитым «Бобровом Логу». Прорубались эти трассы самыми малыми силами, а сроки сжатые. Горы для вальщика – статья особая, лес смотрит по-разному в зависимости от ветров и освещённости лога, а валить все равно нужно вершинкой вниз. Любые ухищрения, все искусство и полное бесстрашие требуется в таком деле.

Сосны по низу трасс падали споро и ровно, но чем выше поднимались от просёлочной дороги вдоль Базаихи, тем круче становился уклон, тем сложнее было угадывать, куда полетит спиленное дерево. Ноябрьские морозы плавно перешли в декабрьские, а потом и в январскую стужу. Начальство подгоняло, а дорога в деляну становилась все тяжелее. Все выше приходилось взбираться утром по прокладываемым трассам. Пила на плече, мешок с инструментом и запасными пильными цепями, бачок с бензином. Помощник вальщика пыхтит сзади, колючий воздух обжигает горло.

– Вон на том взлобке вроде мы вчера остановились? Опять не будем спускаться обедать? – Серега Ампилогов уже и не рад, что лесничий его выбрал в помощники.

– Смысл туда-сюда ходить, больше только устанем. Счас перекурим и начнём. Шабашим пораньше раз без обеда. До обеда без обеда сто кубов и рано дома – пословица такая, – усмехнулся лесничий.