Виктор Тейдев - Невесёлые заметки. Со всеми наедине

Сергей Николаевич улыбнулся и посмотрел на свое запястье.

– Это все они. Смелые архитектурные замыслы, из которых рождались здания, первый спутник и первый человек, запущенный в космос, ядерная, а потом водородная бомбы. Я могу перечислять и перечислять. Я слушал того или иного гения нашей страны, а потом возвращался назад, вкладывал все это в разрабатываемый проект и это позволяло быстрее решить задачи. Тогда я жил полностью погруженный в дела страны. Мне нравилось заниматься всем этим, видеть, как страна возрождается. А может я просто чувствовал за собой вину перед теми людьми в эшелоне и хотел как-то искупить ее. В годах так семидесятых я поймал себя на мысли что я всё-таки устал от всего этого и решил избавиться от часов. И тут я обнаружил ещё одну особенность часов. Их нельзя было выкинуть или потерять. Как только ты это делаешь, то через какое-то время ты начинаешь плохо себя чувствовать, тебе становится все хуже и хуже. Попросту ты начинаешь медленно умирать. Поэтому никогда, слышишь меня, Миша.

Сергей Николаевич схватил меня за руку и потряс меня за нее.

– Никогда не теряйте часы и всегда заводите их по необходимости. Я вижу в ваших глазах вопрос «Зачем я вам их отдаю?» А вот это ещё одно свойство часов.

Потрясенный рассказом Сергея Николаевича я не сразу понял о каких отданных мне часах идет речь. Поэтому после произнесенных им слов я сразу же забыл о них, увлеченный продолжением рассказа моего собеседника.

5

– В 1976 году я получил от своей работы путевку в Крым и я вместе с моим, на тот момент, другом рванули в Ялтинский санаторий. Отдыхали мы там по полной программе: море, вино, жаркое солнце, палящее твоё тело на каменистом пляже. В один из дней была пасмурная погода и, придя на пляж, мы увидели, что море неспокойно, видать надвигался шторм. Мне было жаль впустую проделанную дорогу, вдвойне обидно, что обратно надо подниматься в крутую горку. Я решил всё-таки искупаться. Плавал я очень хорошо и не боялся, что утону. Тем более я не планировал устраивать заплыв надолго, да и часы я не мог с собой в море взять. Это современные часы воду не пропускают, а вот эти…

Сергей Николаевич показал на своё запястье.

– Ещё как пропускают. Про то, что с ними нельзя надолго расставаться я тогда уже знал. Я отдал на сохранение часы другу, и, зайдя в море, нырнул в волну. Внезапно ветер усилился, и волны начали превращаться в огромные стены между мной и берегом. Вскоре я потерял из виду берег, и перед тем как потерять сознание, подумал о том, что зря я не послушал своего друга. Очнулся я на берегу, когда кто-то меня выловил из моря и вытащил на гальку. Пока то, да се, до друга я добрался уже на второй день вечером. Взяв у друга часы обратно, я только тогда подумал о том, что, если не считать морского приключения, со мной ничего плохого не случилось. Я чувствовал себя неплохо, по крайне мере неплохо для человека, который чуть не утонул. И я понял, что, наверное, от часов нельзя избавиться никаким способом, не причинив себе вреда, кроме одного. Подарить их другому человеку. Я сначала обрадовался этой мысли, так как я давно хотел от них избавиться. Но почему-то именно сейчас, когда я понял, что наконец-то нашёл безболезненный способ избавиться от них, я не хочу этого делать. Это чувство меня одновременно и пугало и радовало. С этим чувством я прожил ещё не так уж и мало лет. И вот буквально несколько дней назад я решил их все-таки отдать первому встречному, на кого упадёт взгляд. Теперь эти часы твои. Ты знаешь их свойства и их особенность. Если хочешь, забирай их. А я закончил свой обещанный рассказ.

Сергей Николаевич замолчал, и мне показалось, что он вздохнул с облегчением и в то же время с досадой. Как будто только что он скинул непосильную, но очень для него ценную ношу со своих плеч.

В свою очередь, я смотрел на протянутые Сергеем Николаевичем часы с нерешительностью. И не знал брать их или нет. Но с минуту подумав я все-таки у него их взял.

До этого момента, слушая рассказ Сергея Николаевича, я думал, что он просто рассказывал интересную историю своего знакомого или пересказывает услышанную им от кого-то вымышленную легенду. Но тут я понял, что он говорил о себе и об этих часах, которые он мне протянул. Я был пьян, да и мой рассказчик тоже был не трезв, поэтому я все это принял за шутку.

– Сергей Николаевич, – начал я в шутливом тоне. – То есть вы хотите сказать, что вы рассказывали о себе?

– Совершенно верно, – спокойным, слегка пьяным голосом ответил он.