Игорь Денисов - Ид

– Я любил Эрика, – говорил Морган, наседая на противника. Тот отбивался из последних сил. – А потом Эрик погиб у меня на глазах. Погиб из-за предательства. Лучшая часть моей души погибла вместе с тем, кого я любил.

Мечи вновь со скрежетом соединились. Простонав, Ламберт оттолкнул Моргана. Тот с удвоенной силой бросился в атаку.

– Моя сила в том, что у меня есть цель. Тот, кто подчинил свою жизнь Великой Цели, не проигрывает. Никогда!

Морган сделал выпад, стремясь поразить противника в самое сердце. Ламберт отклонился. Отбил меч.

– А я, значит, должен умереть во имя Великой Цели?

– Мы оба умрем, Ламберт. Оба!

Ламберт механически отбивался и уворачивался. Он чувствовал, как из ран вместе с кровью уходят силы. В его движениях чувствовалась обреченность, которую сам юноша не замечал. В сердце его еще теплилась надежда. С трибуны он выглядел воробышком, которого настигает неумолимый серый коршун.

– Моя сила в том, что я не поцеловал руку Сибиллы! Выше голову, Ламберт. Ты умираешь, и это прекрасно. Ты умираешь во имя женщины!

Ламберт опустил меч.

– Хватит, – он задыхался. – Не могу больше. Убей меня.

Морган остановился. Лицо его ожесточилось.

– Давай, Ламберт. Давай!

– Все кончено. Я проиграл.

– Мы оба проиграли. Так борись же! Бейся из последних сил, чтобы проиграть. Ведь мужчина умирает – во имя женщины, во имя мира, во имя правды. Всю жизнь он воюет только для того, чтобы победить. Но сам он гибнет, а плодами его победы пользуются другие. Так дерись же!

Со стоном Ламберт поднял меч. Удар. Выпад. Удар. Меч выбил меч из ослабевшей руки Ламберта.

Спустя миг он с пронзенной грудью пал оземь.

Королева вскочила.

– Браво! – кричала она, аплодируя. – Браво, любовь моя!

– О чем они говорят? – нахмурился Виктор.

Морган стоял на коленях, склонясь над Ламбертом. Лицо его смягчилось. В глазах блестели слезы.

– Все кончено, мой друг, – прохрипел Рыцарь Надежды. На его губах лопнул кровавый пузырь. – Сибилла – твоя.

Морган гладил Ламберта по волосам.

– Извини. Я был должен.

Губы Ламберта скривила улыбка боли.

– Ты вернешься. И расскажешь всем, что Ламберт, Рыцарь Надежды, храбро сражался до последнего…

Морган покачал головой.

– Ламберт… Мой бедный наивный Ламберт. Никто никому ничего не расскажет. Никому из нас не суждено выйти живым из Мертвого Леса.

Ламберт закашлялся. Из горла на грудь хлынула кровь.

– Разве? – прохрипел он.

– Никто не возвращался из Мертвого Леса. Никто. На турнире никогда не было победителей. Никто не прошел последнего испытания.

Глаза Ламберта расширились. В них застыл немой вопрос.

– Потому, – ответил Морган. – Что ни Черного Замка, ни Мертвого Леса не существует. Здесь только ОНА. Сибилла.

Морган осознал, что последние слова договаривает уже мертвецу. Остекленевшие глаза Ламберта вытаращились в бесцветное небо.

Морган встал. Повернулся к трибуне, где сидела Сибилла. Она плакала. Плакала от счастья, растроганная его силой, храбростью, упорством.

Королева встала. Вслед за ней поднялся Виктор.

– Рыцарь Тайны победил, – звонким от волнения голосом объявила Сибилла.

Заволокшие небо серые облака расступились. В просвет брызнули красно-золотые лучи солнца, озарив чашу амфитеатра, залитую кровью площадку, лицо Моргана и труп Ламберта. Морган прикрыл глаза, ощущая, как появившийся непонятно откуда свежий ветер целует его покрытые коркой засохшей крови щеки.

Морган зашатался. Слуги подхватили его и потащили под трибуны. Сверху его преследовали крики Сибиллы: «Браво, храбрый рыцарь! Браво!»

Он очнулся на кровати, до пояса прикрытый простыней. Раны его были перевязаны. Сибилла склонилась над ним.

Ее черные глаза наполнились материнской нежностью.

– Проснулся, – сказала она.

– Сколько я спал? – прохрипел Морган.

– Три дня. Ты не спал. Ты был на краю гибели, – с улыбкой сообщила Королева. – Но я тебя вытащила. Я сама ухаживала за тобой. Ночей не спала. Теперь ты мой. Только мой.

Королева гладила Моргана по волосам, по лицу, ощупывала плечи, грудь, пресс. Пожирая рыцаря взглядом, шептала:

– Мой… только мой…

Морган облизнул пересохшие губы.

– Пить.

На столе стояла кружка и кувшин. Сибилла встала, наполнила кружку водой.

– Сейчас, мой хороший, сейчас. Видишь, Сибилла обо всем позаботилась. Пей.

Женщина села на краешек кровати. Подсунула руку Моргану под затылок. Приподняла его голову. Поднесла к губам кружку. Вода была мутной, со вкусом ржавчины. Морган пил жадно, проливая на грудь.