Игорь Денисов - Ид

Ламберт, весело смеясь, в несколько прыжков перемахнул яму. Его ноги почти не пострадали. Он даже смог, хромая, подойти к Сибилле. Встал на колено и поцеловал ожог.

– Жаль, что я не первый, – с улыбкой сказал он.

– Надеюсь, и не последний, – отвечала Сибилла.

Вальмон замер у края ямы. Прекрасные серые глаза расширились. Закусив губу, Рыцарь Любви шагнул в яму, сделал несколько отчаянных шагов. Лицо юноши исказилось. Он выпрыгнул из ямы, заплясал на обожженных ступнях.

– Выбыл, – изрекла Сибилла.

Вальмон жалко улыбнулся.

– Извините, Королева. Я не могу… так. Ведь вам не угрожает опасность!

Хтон, поджав губы, медленным шагом перешел на другую сторону. Ноги его пострадали меньше, чем у Сигурда: угли уже остывали.

Морган шагнул к яме, и улыбка Сибиллы пропала. Он прошел яму твердым шагом, глядя ей в глаза. Все видели, что Королева будто бы особо радеет за то, чтобы Рыцарь Тайны одолел яму. Тот, ни разу не вскрикнув от боли, перешел на другую сторону.

Королева протянула ему открытую ладонь. Морган поклонился.

– Извините, Королева, но это слишком большая честь для меня.

Он отошел в сторону. Лицо женщины на миг исказилось обидой. Но она быстро овладела собой.

– Следующий! – крикнула она.

Ярослав долго стоял на краю ямы.

– Уважаемый рыцарь, – кашлянул Виктор. – Королева покорно просит вас: решайтесь скорее! Вы задерживаете остальных.

Вскинув голову, Ярослав сказал:

– Я не могу. Знаю, что не пройду испытания. Мой долг честно признаться, чтобы не обманывать других, и главное – себя.

– Что ж, – сказала Сибилла. – Честность достойна уважения не менее, чем доблесть.

Она повернулась к остальным.

– Вам три дня, чтобы залечить ожоги. После – третий тур. Испытание Смертью. Всего доброго, господа.

Сибилла покинула комнату пыток. Вслед за ней вышел Виктор. Вбежали слуги, взяли под руки Сигурда. Сам он не мог ходить.

Вальмон и Ярослав, стараясь не смотреть в глаза бывшим соперникам, сбросили доспехи, оставили щиты. Без всяких прощаний удалились. Их ждал обратный путь через Мертвый Лес.

Ламберт, Хтон и Морган обменялись настороженными взглядами. Теперь их четверо. А скоро останется один. Каждый всей кожей ощущал приближение роковой минуты – окончания турнира.

– По крайней мере, они смогут рассказать, что видели Сибиллу, – усмехнулся Хтон. – Не каждый может этим похвастаться.

– Нам тоже есть чем гордиться, – глаза Ламберта заблестели. – Поцеловать ожог на руке Королевы! Я и надеяться не смел. Когда я прикоснулся к нему губами, это было что-то невообразимое. Восторг счастья охватил меня.

– Да, – кивнул Хтон. – Я тоже почувствовал нечто в этом роде. В Сибилле, верно, что-то есть. Обычно телесный контакт с женщиной не вызывает у меня сильного отклика.

– А на Королеву, похоже, наши муки тоже не произвели особого впечатления. Заметил, как она была спокойна?

– Ну, ты-то ей понравился.

– А ты что думаешь? – обратился Ламберт к Моргану.

– Королева, конечно, оказала нам великую честь, позволив поцеловать у себя ручку. Жаль только, у троих из нас ничтожные шансы рассказать об этом кому-либо.

Морган развернулся и вышел из залы. Хтон и Ламберт переглянулись.

– Что это с ним? – спросил Ламберт.

– Парень себе на уме, – сказал Хтон.

Три дня пролетели быстро. Слуги под пристальным наблюдением Виктора смазывали ступни рыцарей целебными снадобьями, и ожоги зажили на диво.

Утро турнира. Слабое солнце казалось призрачным в белесом небе, бросая жидкие снопы лучей на построенную во внутреннем дворе Черного Замка чашу амфитеатра.

Сибилла остановилась на пороге. Раздетый до пояса юноша стоял у окна, глядя, как слуги ногами топчут усыпанную опилками площадку для турнира.

– Входи, – не оборачиваясь, бросил Морган.

Сибилла вздрогнула.

– Ты еще не готов?

– Я как раз собирался сосредоточиться, когда ты вошла. Что тебе нужно?

Сибилла поджала губы.

– Мог бы повежливее с Королевой.

– Мы оба знаем – ты уже десять лет никакая не Королева. Если Король мертв, то и Королева тоже.

– Как видишь, я жива, и жива неплохо.

Губы Моргана скривила холодная усмешка. Таким другие рыцари его не видели.

– Я ехал сюда через всю страну. Я видел опустевшие деревушки, разрушенные города. Усталые лица крестьян. В сточных канавах плавают дохлые крысы. И посреди этой серой пустыни, залитой унылым дождем – роскошные замки. К ним съезжаются экипажи. Из освещенных окон льется музыка, доносится смех. Страной давно правят регенты. Их прихлебатели, отгородившись от народа крепостными стенами, пируют и устраивают балы. А ты, – Морган повернулся к Сибилле, – прячешься здесь, в Черном Замке, и развлекаешь себя тем, что заставляешь лучших воинов Королевства резать друг друга.