Сергей Конюхов - Липкие сны

Я бережно несу котенка домой. Его маленькие острые коготки впиваются в мою руку, как бы пытаясь проверить на прочность эту неожиданную жизненную опору. Но я не обращаю на боль и царапины ни малейшего внимания, все еще испытывая чувство вины перед этим комочком за тот страх который выпал на его долю. Дома я наливаю молоко в блюдце и с замиранием сердца смотрю, как мой новый друг лакомиться этим кушаньем. После этого между нами возникает абсолютная симпатия и взаимопонимание. Он играет с моими ногами, с веревочкой, которую я разматываю перед его носом, с фантиками от конфет. И, в конце концов, засыпает на родительском диване.

Все хорошее кончается очень быстро. Вот приходят мама и бабушка и долго и убедительно рассказывают мне, что содержать кошку в нашем доме абсолютно невозможно.

– Это очень большая ответственность и большие неудобства.

– Он или она будет царапать тебя и нас.

– Вот он уже оцарапал тебе руку.

– А где он будет ходить в туалет? Вот и сейчас, здесь уже пахнет.

– Ему надо гулять, а вдруг он пропадет или попадет под машину?

– Еще, он будет царапать мебель, и портить нашу одежду, а это большие расходы.

– В общем, нет, категорически нет, и еще раз нет.

– И вообще, кто дал его тебе, откуда ты его принес?

Стоп. Я же не могу рассказать им, что мы жгли пух на кладбище.

– Ну. Я нашел его на улице.

– Разве так можно, Андрюша? А вдруг он заболеет. Он же может всех нас заразить.

– Вдруг он потерялся, и его настоящие хозяева ищут его сейчас.

– Ты должен немедленно отнести его на то место где ты его подобрал.

– Так будет лучше для всех. Для нас и для этого котенка. Ведь тогда его сразу же найдут.

И что я мог сделать тогда? Расплакаться, устроить истерику? Но, я не знал и не умел делать это тогда, да и сейчас, по – счастью, не умею. Бабушка дала мне корзину для грибов и торжественно посадила туда котенка. Он только что проснулся, оглядывался вокруг, пытаясь понять, где он и что вообще с ним происходит? Я взял эту корзину и вышел из дома. На улице я почувствовал, что мои ладони стали холодными и липкими от пота. Но тогда я еще не знал, почему так получается. Я легко пролез в знакомую дыру в заборе и оказался на кладбище. Был все тот же яркий солнечный день. Тополиный пух так же раскинулся перед моими ногами. И только в одном углу кладбища, где мы с Алешей устроили маленький пожар, чернели несколько тропинок, образуя кресты и квадраты вокруг скорбных надгробий.

Я пришел на то место где утром нашел котенка. Медленно опрокинул корзинку, чтобы он мог выбраться оттуда на волю. Котенок выпрыгнул наружу и уселся так же, как и утром, когда я увидел его и когда огонь подбирался к его укрытию, поджав лапки и хвост. Он осмотрелся вокруг и нашел мои глаза. В его взгляде были и любовь, и любопытство.

– Давай поиграем? Или так посидим?

– Здесь хорошее место. Сухо и прохладно. Я здесь часто бываю.

Кажется, это он хотел сказать мне своим взглядом.

Я погладил его по голове, между ушками. А потом встал и пошел к выходу. Уже тогда я понимал, что уходить надо сразу и решительно, иначе не получится.

Поднявшись к знакомому лазу, я оглянулся. Он сидел все там же и смотрел на меня. Теперь, или мне так казалось тогда, его глаза – две голубые капельки выражали тревогу и недоумение, и обиду. Да и поза его изменилась. Все тельце котенка уменьшилось, сжалось, напряглось, лапки опустились, вдавились в землю с какой-то безнадежностью. И только голова на вытянутой шейке, поднималась все выше и выше, пытаясь не потерять, не упустить меня из виду, а взгляд становился все грустнее и безнадежнее.

Наконец, я выбрался из лаза на улицу и исчез из его жизни навсегда.

…………

Я проснулся мгновенно, как будто внутри меня что-то выстрелило. Ни один будильник не способен так разбудить меня. Голова была абсолютно ясная. Кажется, и не было этого сна, этого наваждения, которое преследует меня уже много лет, с тех пор как я тогда оставил котенка на кладбище.

Вокруг было темно и довольно-таки прохладно. Форточка была открыта, и свежий осенний воздух беспрепятственно проникал в комнату. Моя подушка была мокрой от пота и холодной и, видимо, именно это обстоятельство заставило меня проснуться в это неурочное время. Я тихо, стараясь не шуметь и не разбудить Наташу, мирно спящую рядом. Выбрался из-под одеяла и бесшумно прокрался на кухню.

Здесь я мог чувствовать себя немного свободней. Я налил в чашку воду из чайника, сделал несколько больших глотков и посмотрел в окно. Свет фонарей, образующих прямую линию, освещал пустынную в этот час улицу, мокрый асфальт, и небольшие сугробы из желтых листьев, наметенные дворниками накануне. За окном чувствовалось приближение холодов. Можно было различить, как клубы белого морозного воздуха, медленно поднимаются от земли и постепенно наползают на дома, одинокие деревья, трамвайную остановку. Даже здесь, в теплой кухне я почувствовал, как осенний холод проник внутрь меня. Я сразу же почувствовал легкий озноб и неожиданную слабость в мышцах.