Дмитрий Павлов - Волшебный напиток

Обязательно нужна дочь. Её искренняя, бескорыстная любовь и вера. Первые подаренные ей цветы. Первый, распитый в месте Cuba Libre. Советы, которые она просит и истории, которые доверяет. Дочь – очень важна для волшебного зелья. Нет уверенности, что без неё что-то получится. Дочь даёт зелью удивительный аромат.

А крепость ему придаёт сын. Улыбчивый, чуть сутулый, резко возмужавший. Взявший в руки дрель, чтобы сменить поломанную дверную ручку. Умотавший на велосипеде на другой конец города, чтобы прогуляться по новому парку. Разбивший усиленный, неразбиваемый экран телефона, с самым высоким индексом защиты. Инфантильный в своей любви к компьютерным играм и очень мужественный и честный в своих понятиях о мире.

Затянем, загустим наше зелье. Добавим туда футбольный мяч, опускающийся в сетку ворот Виктора Чанова, вместе с которым в твоё сердце влетела красно-белая буря. Мистицизм Владимира Орлова, боль Варлама Шаламова и слёзы от стихов Твардовского или Гамзатова. Добавим Леонида Быкова, с его «Будем жить» и Ольгу Остроумову, с её «Он говорил мне…».

Мало! Всё ещё мало! Надо добавить ещё ингредиентов. Темноту школьной дискотеки и такой долгий, и одновременно мимолётный «November rain». Это уже специи. Первый, ягодный, поцелуй и поцелуи зрелые, терпкие. Зимний фестиваль КВН. Полторы тысячи километров за рулём, которые ты проехал без сна и отдыха. Палатка на берегу Угры. Волгу. Обь. Енисей.

Тут может показаться, что зелье готово. Готов этот густой, тягучий кисель и можно уже начинать быть счастливым. Но…

Есть один секрет, без которого волшебное зелье так и останется густым киселём. Какой? Всё очень просто. Теперь и правда просто. Зелье работает только тогда, когда тебе есть с кем его пить. Когда есть глаза, в которые ты хочешь смотреть вечно. Есть маленькая, изящная ладонь, которую ты сжимаешь в своих крепких, мужественных руках. Её шутки и подколки, без которых твоя жизнь лишена смысла. Её песни. Её игра на гитаре. И главное – её желание разделить с тобой это мистическое варево.

Вот такое оно, волшебное зелье, которое делает вас счастливым. Бросайте уже свои записи. Бегите творить счастье.

Способность что-то понимать, объективно оценивать, принимать верные решения никак не связана с умом и кругозором. Странно? Да, немного странно. Кругозор нужен, и отточенный ум, что и говорить, штука полезная. Но тут как с дорогим строительным инструментом в руках напыщенного офисного сноба, или шикарной зеркалкой в руках инстатёлочки. Инструмент. Вещь, что греха таить, нужная. Но даже качественно экипировавшись, один всё равно криво соберёт шкаф, а другая намертво завалит горизонт и засветит правый угол.

И что же делать? Как заставить работать этот нужный, но такой сложный в освоении инструментарий? Ответ прост и сложен одновременно. Надо жить.) Мгновения нашего триумфа и минуты позора, взлёты и падения, победы и поражения – всё это наш опыт. И если вдуматься, то он – единственное, что у нас по-настоящему есть. И именно он определяет, как именно служат нам и ум и кругозор.

Все мы копили этот опыт по-разному. Кто-то из нас медленно подгребал вёслами, сидя в тяжёлой килёванной лодке у пологого берега. Его опыт – как пакетик чая – прост, пресен и лишен неожиданностей. А кто-то бросался в стремнины и водовороты, с переменным успехом проходя пороги. В его коллекции – ассам, масала, дарджилинг, кашмир, улун, пуэр, а кроме того – десятки сортов кофе, матэ, моккачино и других «напитков».

Но вот беда – мы люди. Не отважные герои меча и магии – люди. У нас разные стартовые позиции. Один рождается в гуще влажных джунглей Амазонки, познаёт трудности жизни в фавелах, делает шикарную стремительную карьеру наркокурьера и погибает в перестрелке с полицейскими. Другой появляется на свет в частной клинике на Лонг-Айленде и познаёт мир на улицах Риверхеда. Оканчивает Йельский университет, долго путешествует по Европе, чтобы затем осесть где-то на n-ом этаже стеклянного монстра, стоящего на пересечении одной из многочисленных стрит и авеню. Третий издаёт первый крик на рисовом поле, и вся его жизнь с первого вздоха и до самой смерти проходит на этом же поле. Словом, мы несколько ограничены в возможностях получения жизненного опыта.

Но человек на то и человек, чтобы находить лазейки в любых, даже самых сложных ситуациях. Было бы желание. И тем, у кого оно есть, на выручку приходит литература. Именно она, дар творцов-демиургов, открывает дверь в бессмертие. Именно с её помощью мы можем прожить тысячи и тысячи жизней. Мы побеждаем в битвах и погибаем на плахах, храним верность и прощаем измену, проявляем доброту к чужим детям или жестокость к своим. Мы мужчины, женщины, дети, призраки, животные, боги, хтонические чудовища и мескалиновые галлюцинации. Мы проживаем эти жизни и дополняем свой опыт чужим. Для нас, бросающихся в омут нового романа, опыт этот не менее реален, чем наш собственный.