Игорь Харичев: Homo commy, или Секретный проект

Издано при финансовой поддержке Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям в рамках Федеральной целевой программы «Культура России (2012–2018 годы)»

За окном притулился унылый сентябрьский вечер. Люди занимались обычными житейскими делами – выпивали, ругались, неутомимо смотрели телевизор, гуляли на свежем воздухе, делали покупки. Не все могли позволить себе расслабиться. В одном весьма добротном помещении, втиснутом в солидное здание, расположенное в центре не столь далекого от Москвы города, проходил крайне важный разговор. Присутствовало четверо, в строгих костюмах, при галстуках. Они расположились в удобных кожаных креслах с мягкими подлокотниками. Выступал самый молодой из них, спортивного вида, невысокий, бойкий, с короткой стрижкой и быстрыми, черными глазами – у него единственного ворот рубашки не был застегнут, и галстук небрежно охватывал шею. Бархатистый голос звучал напористо:

– Коммунисты – наши главные соперники. Все остальные шансов не имеют. И Демин – тоже. А Квасов имеет. – Григорий, так звали молодого человека, умело выдержал паузу. – Дело не в Квасове. Скучный, заурядный человек. Толстый до безобразия, говорить не умеет. Дело в избирателях. Сторонники КПРФ проголосуют за того, на кого укажет партия. Так что шансы у Квасова предпочтительные. Однако, есть проект, призванный поставить нашему главному конкуренту подножку, отнять у Квасова достаточно большое число голосов. А значит, всерьез повысить ваш шанс. – Учтивый жест был адресован занимавшему кресло напротив мужчине. – Замысел такой: находим человека, который, будучи ярым коммунистом, ругает их. За то, что зажрались, забыли про Ленина и так далее. Этакий homo-commy. Вытаскиваем его на выборы, даем трибуну. Ему поверят. Он – коммунист, а не какой-нибудь богатенький демократ. Имеет право на критику.

Мужчина, сидевший перед Григорием, непомерно массивный, с тяжелым подбородком, не менее тяжелым взглядом и демонстративно пренебрежительным выражением на лице, лениво поинтересовался:

– И где взять такого?

– Есть на примете подходящая кандидатура. Начальник цеха металлолома на одном из местных заводов. Кузьмин. Коммунист, но при этом ругает Зюганова, партийную верхушку, здешних коммунистических начальников. Именно такой нам нужен.

– Ты откуда знаешь?

– Успел выяснить.

– Всё ты успеваешь… – Явное одобрение звучало в начальственном голосе. – Ну так поговори с ним.

– Проблема не в том, чтобы поговорить.

– А в чем?

– Деньги. Проект стоит минимум сто пятьдесят тысяч зеленых. Лучше – сто семьдесят. А еще лучше – двести. Результат будет выше.

Мыслительная работа вызвала паузу, которая закончилась спокойным, уверенным кивком самой важной в помещении головы, а следом прозвучало:

– Дам.

– Сколько?

– Сто.

– Мало. Минимум сто пятьдесят. Лучше сто семьдесят.

– Сто двадцать. И покажи смету.

Григорий состроил кислую физиономию – к чему лишняя работа?

– Ладно. Завтра. Но вы учтите: говорить об этом проекте никому не стоит. Иначе всё сорвется. И даже по нам ударит.

– Не дурак. Понимаю… Виски будешь? – Григорий кивнул. Самая важная голова повернулась к сидевшему рядом человеку, доселе не проронившему ни звука. – Давай, обеспечь нам вискаря…

Любовью они занимались в складском помещении. В конце рабочего дня, когда исчезали немногочисленные рабочие. В углу стоял топчан, укрытый старым матрасом. На нем все и происходило. Потом, когда лежали, – он на спине, а она, прижавшись к нему, положив голову на его руку, – говорили о жизни, о том, что происходит в городе, в стране. Он частенько повторял: «Валентина, ты умная. И ход мыслей у тебя правильный». Так он сказал и в этот раз.

– Валентина, ты умная. И ход мыслей у тебя правильный. – А потом продолжил. – Надо тебе в Государственную Думу идти. Будешь простых людей защищать. Народ тебя узнает. И полюбит.

– Зачем мне народ? Главное, чтобы ты любил.

– Я-то люблю. А если еще народ полюбит, разве плохо?

Она кивнула в знак согласия. Чтобы не спорить с ним. Хочется ему в это верить, пусть верит. Она любила его, и ей было приятно, что он думает о том, как сделать ее знаменитой. Но сама идея не захватила ее. Москва, депутаты в дорогих одеждах с холеными физиономиями – все это казалось нереальным, невозможным, существующим только в телевизоре. Чтобы показать в новостях и вновь спрятать до следующего вечера.