Александр Кумачёв - Второй сезон моих сочинений

Его кутежи в это время очень напоминали загулы легендарного Григория Распутина, и бдительность гуляки ослабла. Кидалу вскоре вычислили, на него поступил заказ другой братве, и Чижу пришлось четыре года отсиживаться на западной Украине, бросив в Питере свою престарелую матушку.

Но даже и там, по его словам, бандиты вышли на него.

– Я тогда остался совершенно один. Все, с кем я уехал во Львов, от меня отвернулись – очко сыграло, – говорит Чиж. – И вот, однажды летним вечерком я вышел на бережок реки Полтава, откупорил пузырь водочки, развернул хлебушек с салом, дернул грамм двести, закусил и думаю: «Достану-ка сейчас из кобуры валыну и пальну себе в лобешник. Всё, деваться некуда! Братва меня нашла, теперь стопудово завалят, но предварительно засунут паяльник в жопу.

И вдруг мне от чего-то до боли захотелось мамке позвонить! Даже не допил водку, побежал к ближайшему таксофону и набрал питерский номер. А как услышал тоненький мамкин голосок, и мне так её бедненькую жалко стало! Она же у меня – одинокая старушка! С кем она останется? А я-то ведь ещё живой, и то ли ещё будет! Сразу мысль о самоубийстве из головы вылетела и больше никогда не возвращалась. А Бог мне помог. Кто знает, может быть, как раз по мамкиным молитвам как-то всё само собой улеглось. Меня под свою крышу взял местный авторитет и заправила – уроженец из Питера и, как оказалось, знакомый моей двоюродной тётки.

В итоге всё закончилось благополучно. Тех, кто меня искал, вскоре не стало – они на кладбище. А я живой, здоровый спокойно вернулся домой».

Но это было уже позже – в самом конце 90-х. А когда «лихие» ещё были в самом разгаре и Чиж входил в одну из банд (он не озвучил мне принадлежность группировки, в которой участвовал), история приключилась с ним следующая.

Негласно с их бандой сотрудничал некий командир батальона питерского ОМОНа (будем называть его «К'омон») и, когда браткам было необходимо, этот К'омон подключался, и даже привлекал своих бойцов и технику.

Однажды этому «оборотню в погонах» подогнали информацию, что где-то на Салова 18 18 Улица Салова в Санкт-Петербурге. – Прим. автора. обнаружен подпольный завод по изготовлению алкогольной продукции. Завод крупный – бодяга оттуда текла рекой. Конечно же, если ехать накрывать бодяжников официально, то весь фальсификат пришлось бы уничтожить, и нажиться на этом, увы, не получится. Но у К'омона ведь есть братки, с которыми можно запросто провернуть всю эту операцию в выгодном свете.

На этот раз весь свой батальон К'омон, ясное дело, подключать не собирался, а взял в помощники лишь одного лучшего друга. Он снарядил два «мусоровоза» на базе УРАЛов, за руль одного из которых посадил друга, а за управление вторым сел сам. Из команды Чижа взяли двенадцать братков (чем не «Двенадцать друзей Оушена», в самом деле?), десять из которых одели в ОМОНовскую униформу, а двоих – в белые халаты – эти должны были имитировать сотрудников следственной лаборатории.

Приключение запланировали на ночное время. И вот, главное действие началось.

Около трёх ночи два «УРАЛа» подъехали к подпольному заводу. Одна машина пробила передком железные ворота с колючкой. Братки-омоновцы взяли штурмом двери, предъявили ошарашенной охране документы об изъятии энного количества бочек этилового спирта на экспертизу, дескать – отрава (сопроводительные документы К'омон оперативно сварганил загодя), затем загрузили бочки в «УРАЛы» (местные ночные работники им ещё в этом помогли) и отбыли восвояси. Всё провернулось нахрапом, пока секьюрити не опомнились.

Представьте себе эту картину: глубокая ночь, глубокая осень, мерзопакостный питерский дождь и пронизывающий ветер – состояние и без того депрессивное. А тут ещё бах – ОМОНовцы накрыли по-голливудски! Пара разбитых физиономий у охранников для проформа, разломанные ворота и двери, ну и, конечно же, опустевший склад.

Этакий «К'омон эврибади», а потом – тишинааа!

Вся добыча была быстро сброшена на Апрашке 19 19 Апраксин двор – знаменитый вещевой рынок Питера. – Прим. автора. азербайджанцам в то же утро, в уже обговоренную точку, откуда спирт ещё долгое время активно расходился по магазинам, барам и ларькам.

Кто знает, может быть и я сам его даже пил. Главное – не отравился!

Через пару недель Чиж с парой братков прогуливался по этому знаменитому рынку Питера, и к ним подкатил чурбан:

– Падцаны, слищь, есть спирт чистый. Остался восэм бочка. Бери, да! Дёшево!