Ядвига Врублевская - Гостиница «Полисть»

Левка, в самом деле, был тощим, как жердь, и не отъедался даже у бабули Марии. Непропорционально большая голова, длинные руки, Лёвка по меньшей мере был некрасив. Некоторые считали его уродом. Но уродом-то он не был. Скорее никаким: не добрым и не злым, невзрачным, незначительным.

– Я тебе работу сыщу, сынок, – обещала бабушка. Она часто называла Лёвушку сыночком, любила его больше всех.

– Да ладно, баб, – отвечал Лёвка. – Я тебе вон по хозяйству лучше помогу.

Бабушка вздохнула.

– Убирать скоро всё, а зимой здесь скучно, Лёвушка. Лучше тебе куда-нибудь устроиться.

Лёвка не сопротивлялся, надо, значит, надо. Бабушка плохого не посоветует.

Утром на следующий день Мария Дмитриевна надела своё старое вылинявшее платье с брошью, шляпку-таблетку, каких уже сто лет никто не носил, и лёгкий серый плащ. Через час она сидела в кабинете управляющего гостиницей «Полисть». Это был сорокалетний моложавый мужчина в костюме с претензией на лоск. Принимал он Марию Дмитриевну сердечно, как мог бы только давний добрый знакомый. Так оно и было. Мария Дмитриевна была когда-то его классным руководителем.

– Он замечательный мальчик, очень добрый, – убеждала управляющего бывшая учительница.

– Я вам верю, но корпоративная культура требует тщательной подготовки. Не все её проходят. Вы сами это знаете.

– Я и не возражаю против того, чтобы вы его проверили. Испытательный срок в месяц…

– Хорошо, пусть завтра приходит в отдел кадров в девять… Нет, лучше в десять. Оформим срочный договор, а там посмотрим.

Лёвка стоял с документами перед гостиницей, как ещё месяц назад перед университетом Мечникова. Он таращился на роскошное пятиэтажное здание, до конца не веря в то, что будет здесь работать. Гостиница стояла на берегу реки, в чью честь и была названа. Она сильно выделялась среди остальных построек Лисьих гор. Чуть ли не единственная в городе могла претендовать на звание модного лакшери . Построенная много лет назад, гостиница нуждалась в частых ремонтах, и управляющий не скупился на них. За последние несколько лет, она претерпела смену всего внутреннего интерьера и несколько серьёзных перепланировок.

У центрального входа стояли две вазы с пышными цветами, двери в гостиницу были зеркальные. Лёвка робко отворил дверь и вошёл. Он оказался в просторном прохладном холле с мраморным полом, выложенным мозаикой. Справа была длинная стена фотографий известных постояльцев. Слева вход в бар и ресепшн. Лёвка дошёл до двух консьержей. Молодые девушки в простых серых платьях тепло улыбались ему, видимо, считая, что он новый постоялец.

– Я это… на работу мне. В кадры сказали прийти, – сказал Лёвка, неловко почесывая затылок рукой.

– Кадры на пятом этаже, – ответила та, что стояла ближе. При этом она выгнула бровь, и её лицо из приветливого тут же сделалось претенциозным.

Лёвка повернул к лифтам. Дождавшись одного из них, он вошёл и ткнул пальцем на нужную кнопку. Лёва не переживал, нет. Он был практически лишён таких эмоций, как переживание, страх, злость и раздражение. Это был безобидный молодой человек, без особых надежд на будущее и без желаний. Он уже забыл, что ещё несколько месяцев назад решил стать врачом. Теперь его привлекала гостиница. Ведь тут почти как психушке! Люди живут в номерах, как в палатах, курят в окно и подолгу смотрят на воду.

– Вы до этого ещё где-то работали? – спросила его кадровик.

– Нет, – покачал головой Лёва.

– Почему вы решили, что можете претендовать на должность официанта в нашем ресторане?

– Разве это сложно? – спросил Лёва. – Носить посуду туда-сюда?

Кадровик взглянула на него из-под очков.

– Вообще-то, сложно, – сказала она.

– Я справлюсь, – заверил её Лёвка.

Кадровик поджала губы. Не нравился ей этот Лев Семиушин. Какой-то неинициативный. А у них в гостинице важна корпоративная культура. Ещё ни один сотрудник, начавший работать в гостинице, не уволился. Этика, профессионализм и единодушие – вот, что делало «Полисть» культурным центром Лисьих гор. Только у них постояльцы могли получить лучший сервис по меркам Москвы! Не маленького города, а столицы.

Если бы не Аристарх Натанович, она бы, несомненно, отказала Семиушину, в одно мгновение вытурила. Но управляющий сказал, что это внук Марии Дмитриевны, а это означало, что они должны дать парню шанс.

Собеседование было закончено ровно через двадцать минут, из которых пятнадцать Лёва заполнял анкету, а пять – кадровик пытала его.