Александр Гутницкий - Война в раю

Имея очи, не видите?

Имея уши, не слышите?

Евангелие от Марка. 8:18

Утром, проснувшись, лежу с закрытыми глазами. Прихожу в себя. Так мне доктор прописал. И как его не послушать, если в тридцать лет инфаркт случился. Обидно умереть молодым. Вот и вошло в привычку. С тех пор не обжираюсь, пью в меру, курю в день не больше полпачки сигарет, по утрам обливаюсь холодной водой. Одним словом, веду здоровый образ жизни. Таким макаром дотянул до пенсионного возраста. Тем более что мои сослуживцы, а это в основном люди умные – кандидаты, профессора, а один даже академик, утверждают, что любимая работа продлевает жизнь.А у меня как раз такая. Положа руку на свое больное сердце, признаюсь: работа – единственное, что приносит мне радость. Так уж вышло.

Лежу с закрытыми глазами до тех пор, пока не вспомню, какой сегодня день недели. Это в последнее время стало проблематично. Память подводит. То, что настраивал гравитационно-волновой детектор, помню. То, что энергетические заряды на кварцевых зеркалах детекторов должны растекаться как можно медленнее, чтобы не мешать измерениям, тоже помню. А вот какой сегодня день недели – забыл.

Что было вчера? Вчера был выходной. Почему? Потому что позавчера мы установку все же отладили и гравитационную волну измерили. Между прочим, первые в мире. Не стали дожидаться коллегу-американца. Кислое лицо у него будет, когда приедет.

А он приедет. Негде пока эти неуловимые гравитационные волны измерить, кроме как на нашей красавице. Мой шеф, заведующий лабораторией, подняв мензурку со спиртом, так и сказал: «Опять ты, Сергеич, красавицу сотворил!».Все, кто принимал участие в эксперименте, свои сосуды подняли, чокнулись и выпили спирта особой чистоты за успех в нашем безнадежном деле познания природы. Ана то, что Нобелевскую премию дадут не нам, а нашему американскому другу, наплевать и забыть. Потому как мы работаем не за премию, а за идею. Так шеф мой сказал. И это я помню отчетливо. А вот что было потом – совсем не помню. Обрубило,как свет при коротком замыкании. Пили мы в понедельник, поздно вечером. Значит, если вчера был выходной, то сегодня не что иное, как среда. Ответ найден. Можно открывать глаза. Что я и сделал.

Открыл и удивился. Где это я? Окон нет, а светло как днем. И стен не вижу. Вижу только смутный колеблющийся силуэт, который постепенно уплотнился, приобретя четкость.Я отчетливо увидел, что рядом со мной сидит человек с улыбкой на лице, обрамленном шевелюрой и бородой, белыми и пушистыми, словно облако. Смотрит на меня ярко-синими, как небо в солнечный день, глазами. Одеттакже, как врач в нашей институтской поликлинике, только колпака не хватает. Если это действительно врач, то хорошо бы понять, чем я заболел. Боли-то никакой не чувствую.

– Гусев Александр Сергеевич, – прервал молчание человек. – С возвращением.

– Это больница? – решил уточнить я.

Человек засмеялся, словно я сказал что-то смешное.

– Нет. С таким обширным инфарктом не живут.

Стало страшно. Очень. Где я, черт побери?! Я сказал это про себя, но человек перестал улыбаться, погрозил мне тонким сухим пальцем и заметил строгим голосом:

– Чертей поминать здесь не принято. И хватит придуриваться, Гусь! Приди уже в себя.

В голове у меня словно включили свет, и пришло осознание, где я, зачем и почему. Я не в больнице, я в раю. Самом обыкновенном, единственном в мире раю. И попадаю я в этотпо сутиродной мне рай уже в тридцать второй раз. Или точнее сказать – возвращаюсь. А куда мне еще возвращаться? Не в ад же. Потому что в аду я на самом деле и был. В земном аду. Другого места не знаю. Другого нет. И удивляться не надо. Нет на земле стабильности. Когда-то мудрый китаец Конфуций пожелал врагам, чтобы их жизнь пришлась на эпоху перемен.И оказался прав. Нет ничего хуже перемен. Только обретешь спокойствие, и на тебе – какая-нибудь гадость. То понос, то золотуха.То зуб заболит, то шторм налетит. То предаст друг, то война вдруг. И так непрерывно день за днем, год за годом. А люди, хотя и рождаются ангелами, думают, за редким исключением, только о себе да о золотом тельце. Ну разве не ад?

– Давай уже делом займемся, – прервал мои переживания сидящий рядом человек.

Только он не человек. Он Небожитель. Приврат 1 1 Приврат, привратник – человек, стоящий у входа, сторож. (Здесь и далее – примечания автора.) . И задача у него одна – оценить прожитую человеком земную жизнь. Взвесит Приврат её на самых точных и честных весах и выдаст вердикт. По заслугам. Применил человек данный ему при рождении талант – плюс, закопал его в землю – минус. Выполнил задание, что получил перед тем, как родиться, – плюс, прожил жизнь не пойми как – минус. Если плюсов больше – награда, больше минусов – наказание. Все по-честному. По закону.