Мика Канти - Крылья над бездной

Вдоволь наплескавшись, он сел рядом с Нкхау и улыбнулся.

– Киан хотел бы стать вожаком? – прямо, без предисловий спросила Нкхау.

Тот шмыгнул носом и тряхнул мокрыми волосами.

– Конечно. Если бы я мог быть полезным для Сахо в качестве вожака, я стал бы им. Но от меня больше толку как от воина. Я рад служить Сахо, защищать их. Сахо – моя семья. Почему ты спрашиваешь?

Нкхау страшно засмущалась. Она уже и забыла, зачем пришла.

– Просто так, – буркнула девушка.

Нкхау обрадовалась, увидев вернувшегося с прогулки старика. К счастью, вовремя нашелся повод, чтобы сбежать.

– Почему Киан не может быть вожаком? – пытала она старейшину, аккуратно сортирующего собранные травы. – Он сильный, молодой… В нем есть огонь! Ты сам говорил.

– Почему Киан? Почему не ты?

– Нет! Это… невозможно!

– Это одно и то же, Нкхау. У каждого свое место в этом мире. Сегодня соберется совет племени. Все увидишь сама.

Поздно вечером все собрались вокруг большого костра в центре стойбища. Нкхау выбрала место между двумя женщинами. Старейшина, как ему и положено, сидел возле главного Сахо.

– Соплеменники, – начал вожак, – я собрал вас, чтобы мы решили, оставаться нам здесь или уходить. Вы знаете обстановку. Чужаки охотятся неподалеку. Нас осталось мало. Если чужаки атакуют, у нас нет шансов спастись. Киан сказал, что они подходят все ближе. Если нас обнаружат – будет поздно.

На небе появились первые звезды. Сахо молча переглядывались, не решаясь высказаться.

– Тогда давайте голосовать, – выдержав паузу, сказал главный.

Нкхау нервно покусывала губы. У нее, намотавшейся не меньше Сахо, совсем не было желания никуда уходить. Лихорадочная дрожь не давала собраться с мыслями, а неуверенность в себе гнула ее к земле.

– Нкхау, – обратился к ней вожак, жестом предлагая подняться, – что ты думаешь?

Девушка с трудом выпрямилась. Она обвела невидящим взглядом всех присутствующих. Глаза их были устремлены на нее.

– Давай, талисман Сахо, скажи что-нибудь! – крикнул кто-то из молодых мужчин.

Нкхау повернула голову в их сторону и встретилась глазами с Кианом.

– Нкхау думает, – прохрипела она осипшим от волнения голосом, – что Сахо нужно остаться. – Она посмотрела на старейшину, надеясь увидеть одобрение или неодобрение на его лице, но оно оставалось спокойным. Старик лишь едва заметно кивнул. – Сахо могут уйти, – продолжала Нкхау увереннее, – но мы и тогда можем погибнуть от голода, жажды, от других чужаков, которые встретятся на пути. И Нкхау знает, что такое, когда нет дома. Нужно попробовать договориться. Земли много, пищи много – хватит на всех.

Нкхау судорожно сглотнула. Слова застревали у нее в горле.

Когда она закончила говорить, вожак Сахо перевел взгляд на мужчин.

– Киан, что думаешь?

– Думаю, что это рискованно, – ответил тот. – Они выглядят не очень-то дружелюбно. Их много, и Сахо нечего им предложить.

– Спасибо тем, кто высказался, – произнес вожак. – Кто согласен остаться, пусть поднимет руку.

Нкхау замерла в ожидании. Первой подняла руку женщина, с которой Нкхау успела подружиться, а вслед за ней и две другие. Четвертым, помедлив, проголосовал Киан. Трое молодых мужчин поглядывали на старейшину и вожака.

– Напоминаю, что старейшина не участвует в голосовании, – сказал вожак. – Пять голосов против четырех – таков итог голосования. Мы остаемся.

У Нкхау подкосились ноги. Голова кружилась, в ушах шумело море.

Сахо начали расходиться, а Нкхау не могла сдвинуться с места.

– Ты молодец, – невесело улыбнулся Киан, положив руку ей на плечо. – Завтра научу тебя метать копье.

Этой ночью Нкхау приснился Киан. Он появился из мрака, и вместе с ним два больших темных крыла за спиной. Он крепко обхватил ее руками и взмыл ввысь. Они летели сквозь облака, потом сквозь звезды и наконец сквозь Великую Пустоту. Шум крыльев и биение его сердца – были, как музыка, в этом безжизненном пространстве. И лишь она не давала душе взорваться, а рассудку окончательно помутиться от ужаса. Глаза безуспешно пытались зацепиться за что-то. Но вокруг была бездна.

– Только не отпускай! – взмолилась Нхау. – Только не отпускай меня!

– Нкхау! – тормошила ее соплеменница.

Нкхау мычала, стонала и никак не могла проснуться. Когда же ей это удалось, ее сердце чуть было не пробило дыру в грудной клетке и не вылетело наружу.

– Проснись, нас собирают.

Было раннее утро. С первым глубоким судорожным вдохом терпкий, чистый воздух проник в ее легкие и наполнил их.