Оксана Богачева - Убийство вслепую, или Обитель Душ

Где папа? Где мой папа? Тишина, холод, и только чудный аромат стелется по земле, заполняя собой каждую нишу меня: сковывая, одурманивая, пьяня, парализуя… Хочу кричать, бежать, возражать и сопротивляться. Не могу! Стою, молчу и тупо смотрю, как старуха подплывает все ближе и ближе, подобно холодной волне, накатывающейся на берег и давящей своей неизбежностью. Стало невыносимо тесно внутри себя и душно! Ее маленькое, тщедушное тельце заполнило все окружающее меня пространство. Небо, как бетонная плита, вот-вот упадет на голову! Воздух так вязок, так сладок! Собственное бессилие злит и пугает! Бабка, наблюдая за моими душевными терзаниями, явно веселилась. Экзотически кривляясь, она подлетела совсем близко и протянула руку. Ах, вот оно что! Она – простая побирушка! Дачники – люди небогатые, но и не жадные! Я облегченно вздохнула, а бабка снова настойчиво вытянула свою руку, прямо к моему носу. Воск – белый, холодный, безжизненный… Вид ее руки укрепил мое мнение о ненормальности данной ситуации. Я покачала головой, давая понять, что от меня она ничего не получит!

– Пить! Только пить! – жалобно проскулила она.

Устав бороться в одиночку с этой проблемой, я решила во что бы то ни стало позвать папу. Долго звать не пришлось. Он стоял за спиной. От неожиданности я вскрикнула. Папа мило улыбался и поливал дерево водой из шланга. Откуда вода? Какие шланги? Мое удивление не вызвало у него вопросов. Он спокойно, нежно и плавно протянул старухе шланг. Та грубо оттолкнула меня, встала на четвереньки и с жадностью стала лакать воду прямо из лужи. Дряхлой и беспомощной она уже не казалась. Ее движения были точны, а тело – гибко. Пила она жадно и голодно, как будто за зиму не сделала ни одного глотка. Человек, поливавший дерево, любовался ею и только внешне напоминал папу. Напившись, она резко поднялась на ноги. Выпрямив свое ранее уродливое тело, она подняла к небу обе руки и стала издавать какие-то звуки. Сначала они были тихими, почти неслышными. Но затем становились все громче и громче. С ними росла и артистическая мощь самого оратора. Наконец-таки бабка перешла на крик, вой и плач. Эдакий этнический танец шамана в прериях нашего дачного кооператива. Язык, на котором курлыкал сей сказочный демон, мне был явно не знаком. А вот догадаться, о чем сей манифест, было несложно! Орать с такой злостью и хрипом о прекрасном и счастливом вряд ли возможно! Следовательно…

Голова кружилась от изумительного аромата, и закладывало уши от безумных воплей. Вся ситуация была абсурдной и нелепой. Да и парочка изрядно меня утомила. Да-да! Именно парочка! Тот папа явно был не моим. Тот выделялся новизной и индивидуальностью. Чем громче кричала старуха, тем истеричней хохотал человек за спиной. Смесь дикого плача со смехом сумасшедшего положительных и радужных эмоций у меня не вызывала. Я схватила свою голову руками, боясь, что ее разорвет от боли. И в момент, когда я чуть не грохнулась в обморок, появилось прозрение! Я стала понимать смысл бабкиного монолога. Каждое слово, словосочетание, предложение. Эта дрянь посылала на меня проклятия, каких мало на земле! Не помню, откуда взялись силы, но я схватила ее за плечи и резко повернула лицом к себе. Лицом, – сильно сказано! Лица не было! Черная воронка с неистовой силой засасывала меня – не тело, а душу! Глаз не было, хотя они смотрели на меня и ржали от удовольствия. Ну уж нет! Ты меня не получишь! Подавишься! Не то от обиды, не то от злости, раздирающей изнутри, я стала тихо произносить слова, доселе мне незнакомые. Слова звучали все увереннее, настойчивее, сознательнее. Смысл сказанного был мне понятен и звучал пророчески. Бабка испугалась и обмякла.

А затем вообще исчезла, оставив в моих руках свое черное одеяние. Также испарились человек, шланг и вода. Остались дрожь в коленях, удивление и приятный, дурманящий аромат.

Я повернула голову. Мой папа шел по дорожке к сараю, мыча под нос забавную мелодию, явно находясь в приподнятом настроении. Рассказать сейчас или… Не каждый день узнаешь о себе такое! А может, не стоит? Не поверит!

Сама себе улыбнувшись, я сплюнула через левое плечо и пошла к мужу. Делая первый шаг, запуталась в листьях. Хотела отбросить их ногой и упала. Листья черным плащом запутали мне ноги.

– Что за тряпка? – спросил папа, помогая распутаться.

– Не знаю! Сожги!

Я уходила быстро! Бегом! Чувство, что кто-то смотрит в спину, не покидало меня! Я резко оглянулась…

Они стояли обнявшись и хохотали…