Наталья Оленцова - Подари мне меня. Роман

Она так и не поняла, как все сумела объяснить отцу. Они сидели на пожарной лестнице на крыше, она плакала, закрывая лицо руками, и сквозь поток ее слез прорывались какие-то слова и фразы, должные объяснить, что и как у них с Андреем произошло. Про Валерку она, конечно, забыла. Про свою новую жизнь, которую начинает строить с сегодняшнего дня – тоже. Только когда успокоилась, осознала, что отец ей так ничего и не сказал. Ни одного слова.

– Пап, ты чего? – судорожно сглатывая, спросила Марина. – Тебе скорую не надо?

– Вот сижу и думаю, может тебе скорую вызвать? – усмехнулся Игорь Ильич. – Слава богу, успокоилась.

– Да уж, – Марина достала из сумочки зеркало, и при виде распухшего лица слезы снова навернулись на глаза. – Как я теперь такой страхолюдиной домой пойду?

– Какая есть, такой и пойдешь.

Он выдержал паузу, глядя куда-то за горизонт:

– Все это, конечно, грустно, если не сказать больше. Но все же не конец света. Никто не умер, все живы, а если так, то и дальше будем жить.

Марина смотрела, как кружатся над антеннами белые голуби, и понимала, что полдела сделано. Если папа знает, и отреагировал спокойно, то и с мамой она как-нибудь все уладит. Только вот еще бабушка…

– Пап, а маме-то как рассказать? – Марина растеряно смотрела на отца сквозь мокрые ресницы, надеясь, что он решит этот вопрос сам, не прибегая к ее помощи.

– Как есть, так и рассказать.

– А может ты сам, а?

– Нет. Сейчас пойдешь и все сама расскажешь, а я уж потом… Что от меня зависит…

Каждая ступенька пожарной лестницы, казалось, вела к эшафоту с той лишь разницей, что обреченные на казнь поднимались вверх, а Марина спускалась вниз. Когда открылась дверь, раздался резкий запах валерьянки и карвалола. Отец рванул в комнату, Марина за ним. На диване сидели мама и бабушка, а перед ними, размахивая руками, рассказывал свою версию событий Данька.

– Мне Таська сказала, что такое бывает у взлослых. Они сначала лазъезжаются, а потом снова могут зыть вместе. А смотки – дело назывное. Плавда ведь, мам?

Марья Семеновна держала в руках флакон с валидолом, а Нина Алексеевна мяла в руках бесполезный платок – слезы текли у нее по щекам сами по себе, и никто их не останавливал.

– Мариша, как же так? – обернулась к ней мать, – Как это так получилось? Господи, не понимаю ничего. Вы что, поссорились? Случилось что-нибудь?

Тут же подключилась бабушка, закинув под язык еще две таблетки валидола.

– Да! И кто такая Таська? И почему какая-то Таська травмирует ребенка? И почему мы обо всем узнаем от Даньки, а не от тебя?

– Да я только вошла в квартиру, как я могла что-то сказать? – растерянно взвизгнула Марина. Игорь Ильич пришел на выручку:

– Так, женщины, хватит слезы лить, да еще при Даньке. Я сейчас иду с ним гулять, а вы разбирайтесь. Страшного ничего не случилось, все живы – здоровы. Мы придем – чтобы все были в форме, и никто не ревел, да, Данька?

– Левут только девчонки, – смущенно выдал Данька и взял деда за руку.

– Игорь, какой гулять? – вскочила с дивана Нина Алексеевна, – у меня же стынет все. Когда же есть?

– Остынет – разогреешь, – Игорь Ильич подхватил Даньку на руки и прямо в тапочках вышел из квартиры.

Тишина повисла в комнате, и ее можно было брать руками, разрывать на части и перемещать куски с места на место. Слышно было, как тикает крошечный будильник и на кухне бормочет телевизор.

– Да-кх-кх, – прокряхтела бабушка и снова потянулась за валерьянкой.

– Ты мне только одно скажи, – очнулась Нина Алекссевна, – вы уже развелись? Или еще что-то можно наладить?

– Да что там можно налаживать, мама! – почти закричала Марина. – Да, развелись, – сказала она уже спокойнее и присела на кресло. – Ничего вернуть нельзя, жить мы пока будем здесь, а потом что-нибудь наладится.

– Да-кх-кх, – бабушка снова изобразила тяжелый вздох и укоризненно покачала головой. – Что делается – бегут куда-то, ссорятся, разводятся. Мы с дедом прожили пятьдесят шесть лет, и хоть бы кто из нас о разводе заикнулся. Да мы и не знали ничего ни про какие разводы. Женился – живи. Чем плохо?

– Так, подожди, – снова засуетилась Нина Алексеевна, – а работать ты собираешься? Алименты Андрей платить будет? Почему вы не разменяли квартиру?..Это надо пережить. Сейчас все всё поймут, успокоятся и больше не будут задавать никаких вопрос. Третий уровень сложности. Никто и не говорил, что будет легко. Но никто и не подозревал, что так сложно.

Марина отвечала на вопросы, но так и не смогла сказать ни о любовнице Андрея, ни о будущем ребенке. Расстались. Не подходим друг другу. Отношения сошли на нет, и все такое прочее. На квартиру не претендую, деньги Андрей будет давать на Даньку, видеться с сыном тоже будет – время от времени.