Евгения Чернова-Ворожейкина - Цветные стёкла

– А я?

Старик внимательно посмотрел на меня.

– У тебя другая миссия. Ты избранная.

– А как же любовь? – прошептала я.

– Она всегда будет жить в ваших сердцах. Рик никогда не забудет тебя. Он будет ждать. Так же, как и я. Мне повезло. Но это совсем другая история.

Старик поднялся и задул свечу.

На рассвете я ушла. Трудно это назвать утром. Вокруг тебя туман, как молоко. Он окутывает. Холодит кожу. Заставляет биться сердце. Но старец сказал: «Пора». Рик немного пришёл в себя. Я подарила ему на память кулон. При расставании слёзы душили обоих. Я не знала, увидимся ли мы ещё. Будущее неопределённо.

Дорога вилась среди гор. Камни под ногами чувствовались сквозь тонкую подошву. Мой ориентир – звезда. Иногда я совсем теряла её из виду. В эти минуты отчаяние охватывало меня. Странно, я почти никого не встретила на пути. Почти. Лишь чёрная птица кружила надо мной с самого начала.

Старик рассказывал, что моя цель – замок на горе. Он надеялся, что меня там примут. Я чувствовала обратное. Но назад пути нет. Надо идти, несмотря ни на что. На вторые сутки я увидела шпиль замка. Он возвышался над равниной. Его вершина пронизывала небо. От усталости мне казалось, что это мираж. Но чё рная птица упорно летала надо мной, словно маня за собой. Ветер шептал: « Иди, иди», и ноги сами начали подъём.

Шаг за шагом.

Как только я ступила на чёрный паркет, меня окутала тьма. Она ласково шептала на ухо непонятные слова и подталкивала вперёд. Я открыла дверь и увидела огромную кровать под чёрным балдахином. Подошла. На подушках лежала женщина. Лицо её было прекрасным. Глаза ласково смотрели на меня.

– Наконец то, – промолвила она, – садись.

Я осторожно присела на краешек.

– Мы ждём тебя много лет. Я уже не надеялась тебя увидеть. Лишь ветер, летая в облаках, давал мне надежду. По праву рождения ты избранная. И я должна передать тебе вот это.

Она достала шкатулку. Местами облупившаяся краска и потёртости на крышке выдавали её возраст. Открыла. На чёрной бархатной подушке лежали часы. Массивные, с золотым циферблатом.

– Они мертвы, – продолжала хозяйка замка, – остановились несколько веков назад. Когда то наш мир был целым. Не делился он по цвету, не росли на границе его чёрные берёзы. Часы эти хранились в северной башне. Они отсчитывали время.

– А что случилось потом?

– Земля раскололась. Ценности исказились. Люди потеряли разум. Сотню лет длилась война. Тогда – то стрелки замерли. Берёзы почернели. Две половины нашего мира разделила черта. Мы научились существовать. Но никогда светловолосые и черноволосые люди не жили уже рядом.

– А как же старец?

Ресницы моей собеседницы дрогнули.

– Ты знаешь условие перехода. Любовь. Но дальше блондинам нельзя. У них отсутствует ген тьмы.

– Что я должна делать?

В мою руку легла шкатулка.

– Ты почувствуешь.

С этими словами она закрыла глаза. Ветер ворвался в открытое окно. Он закружил меня. Я прижимала подарок к груди и думала о Рике.

Утро следующего дня выдалось суетливым. В замке уже знали обо мне. Каждый хотел меня увидеть. Прикоснуться к избранной. Говорили, это приносило удачу. Меня облачили в чёрный шелк. Ласковые руки служанок причесали волосы. Сегодня я давала обет.

Единственный человек, который не разделял всеобщего восторга, стоял в углу огромного зала. От него исходил холод. Я чувствовала. Тонкой ледяной струйкой подбирался к моим ногам. Хотелось бежать. Но за мной – народ. Я не могла его разочаровать.

Церемония прошла успешно. Несколько дней я изучала жизнь вокруг. Что-то интуитивно чувствовала, а что-то приходилось исследовать. Моя предшественница ушла. Её волосы стали цвета серебра. Теперь она могла соединиться со своим любимым. Он такой же седовласый. А мне только предстояло пройти этот путь.

Человек, от которого исходил холод, оказался главным казначеем. Замкнутый, завёрнутый в чёрный плащ, он ни разу не произнёс ни одного слова.

Прошёл месяц, как я жила в замке. Каждодневные дела текли своим чередом. Я привыкла к своим обязанностям: распределение ресурсов, новые законы, общение с жителями. Шкатулка с часами стояла на столике в моей комнате.

Однажды ночью я вынырнула из сна. Сердце колотилось. Снилось, что часы ожили. Их стрелки отсчитывали срок. «Тик-так, тик-так», – раздавалось в ночной тишине. Открыла крышку. Циферблат мерцал в свете луны. Стрелки стояли.

Два дня я ходила погруженная в свой сон. На третий день ко мне пришёл казначей. Он поклонился, приветствуя, и протянул листок с витиеватом узором.