Елена Сергеева - Счастливому солдату… Или как, однажды рискнув, можно остаться счастливым на всю жизнь

Как я и сказала, меня определили работать в кафе «Светлана» поваром, но так как я приехала вторым заходом, большинство постоянных поручений было уже распределено, и мне предстояло лишь кому-то помогать или кого-то заменять.

Надо сказать, что меня еще устраивало и то, что получилось каким-то образом быть в смене, противоположной смене девочек. То есть, когда у меня был рабочий день, у девочек был выходной и как они его проводили, можно было лишь догадываться. Но когда у меня был нерабочий день, это было абсолютное счастье: одна в доме, когда можешь лежать на своей кровати с художественной книжкой, а можешь – пойти в комнату девочек и сидеть за их столом: заниматься стенографией, писать письма Игорю. Телевизора не было. Кажется, можно было пойти посмотреть к Ольге, но мы не злоупотребляли гостеприимством, я помню лишь один раз, когда переступила ее порог и смотрела фильм по телевизору «Прости меня, Алеша», который позже обсуждали в письмах с Игорем, но это было лишь потому, что нечаянно захлопнула дверь, а ключ остался внутри, и ждала позднего возвращения девочек домой с работы.

В один из таких прекрасных летних дней, когда я сидела за столом и, как обычно, строчила письмо Игорю, резко распахнулось окно и влез парень. Сказать, что я дико испугалась, – это ничего не сказать. Он нагло, как мне показалось, уселся напротив на одну из кроватей девочек.

Я, помня слова отца, что в жизни многое зависит от девушки, что она должна быть мудрой и в чем-то даже хитрой… попыталась Ивану, как потом выяснилось его имя, «заговорить зубы». Начала скороговоркой о том, как меня зовут; сколько мне лет; где я работаю; где я живу и учусь; упомянула о том, что я еще занимаюсь стенографией; что девочек, к которым Иван решил залезть подобным образом через окно, нет дома, они работают, а будут лишь завтра. А в данный момент пишу письмо своему парню, который проходит службу в ГСВГ (Группе Советских Войск в Германии), а именно – в городе Магдебург. Каково было мое изумление, когда Иван сказал, что действительно он накануне залез на орешник и увидел, как девочки стираются и вешают свое белье, и решил познакомиться с кем-нибудь из них (соответственно, меня он видеть не мог, так как когда девочки выходные, я на работе). Что он так же служил в ГСВГ, в городе Магдебурге, а сейчас после службы решил в Крыму немного подзаработать денег. Иван был приятной внешности и при других обстоятельствах, возможно, я бы ему и ответила положительно на его предложение познакомиться, но у меня был Игорь, пусть и на расстоянии, но человек, который ко мне был неравнодушен и к которому была неравнодушна и я. Поэтому самое большее, что я могла предложить Ивану – это разрешить ему приходить ко мне в гости через окно, когда я выходная, и сидеть напротив, наблюдая, как я занимаюсь стенографией или пишу письмо Игорю. Позже я стала доверять Ивану даже отнести мое письмо на главпочтамт или по моему паспорту получить там же письмо от Игоря. Это была наша тайна, никому я о ней и о нем не рассказывала, а Иван не приходил к девочкам, когда я была на работе, хотя я и предлагала ему с кем-нибудь подружиться: девочки хотели познакомиться с ребятами, а Иван жил не один в доме, но тогда тайна перестанет быть тайной. Сам он был из таких парней, о которых мечтают девушки: симпатичный, чтобы не пил, не курил, цветы дарил… Кстати, 8 сентября, в день моего семнадцатилетия, выяснилось, что он еще и может дарить цветы. Но об этом позже.

Письма от Игоря приходили регулярно, он мечтал о нашей встрече, мои послания его поддерживали и давали какую-то надежду. В одном из писем он упомянул, что никогда не принимает что-либо близко к сердцу, быстро отходит, нервы попусту не тратит, ведь жизнь человеку дается одна и не такая она уж большая, так лучше он придержит нервы для своих будущих детей. Мне он казался позитивным человеком, а упоминание о детях показывало всю серьезность его намерений: что мы еще такие молодые, что самое лучшее у нас еще впереди.

Однажды в письме Игорь спросил, как можно ко мне позвонить в Крым, где я прохожу практику. Я, не долго думая, увидела, как по двору на велосипеде катается сын Антонины. Я просто его спросила номер их домашнего телефона. А мальчик просто мне его назвал. Этой новостью я и поделилась Игорю в письме. И благополучно забыла.

Спустя время, глубокой ночью, когда все вокруг спали, мне снится сон. Светлана, круша все на своем пути, разбрасывая в разные стороны кастрюли, завалив набок газовый баллон и плиту, пробирается ко мне в комнатку с криком: «Да ты задолбала со своим женихом, никому спать не даете». И бросается ко мне. Но это уже, кажется, не сон, а реальность. Светлана меня тормошит и говорит про какого-то жениха, а у меня ведь никого нет, значит, она ошибается, и я отворачиваюсь от нее. Но она не унимается и снова кричит, что я всех разбудила уже, подойди скорее к телефону и ответь. Я, ничего не понимая, сонная, молча одеваюсь и иду на улицу. Там темно, на крыльце сидит Антонина и, как всегда, курит. Я захожу к ней внутрь дома. Сразу видно отменную хозяйку: чистота, уют. А во всю стену висит огромное зеркало, в которое я, было глянула, и отпрянула назад: Антонина стоит у двери и смотрит неприязненно. Я взяла трубку и сказала несмело: «Алло». На другом конце провода приятный мужской голос назвался Игорем и попросил не бросать трубку, как это делала ранее Антонина. Игорь извинялся за молчание в письмах, так как ездил в краткосрочный отпуск к себе домой в Смоленск: его отец болел. Я молча выслушала под гнетом укоризненного взгляда Антонины в зеркале. Не помню, о чем мы еще могли говорить, но мне было очень стыдно. Попрощалась наскоро с Игорем и выслушала лекцию от Антонины, которая никак не хотела верить, что мне звонят не с какого-то Киева, а именно с Германии. Как я уже упоминала, все девочки, которые поселились в домах, могли не знать друг друга по имени, что и случилось в моем случае. Когда Антонине позвонил Игорь среди ночи и попросил к телефону меня, она стала бросать трубку поначалу, называя все цирком, а Игоря – шутником. Но очевидно он очень упрашивал меня позвать, что она смилостивилась и отправилась к девочкам, которых было больше по количеству. Разбудила их стуком в дверь, решив, очевидно, что зовут к телефону ту самую бойкую девочку, которая оказалась Светланой. Когда ее разбудили, она очень рассердилась: может, потому что звонили не ей, а может просто потому что была глубокая ночь и хотелось спать после тяжелого трудового дня. Никто не мог понять, кому именно звонят. Чей жених? Никого с именем Лена или Алена среди девочек не было. В итоге Светлана стала пробираться между плитой и газовым баллоном на нашу часть жилища, а мне в это время снился сон, как она все крушит…