Геннадий Дорогов - Наташка и «Харлей-Девидсон». Повести

Наталья вдруг остро позавидовала их беззаботному веселью. Роберт перехватил её взгляд.

– Молодёжь, – сказал он. – А ты, Наташа, не желаешь искупаться?

Наталья неопределённо пожала плечами.

– Разве что нагишом.

Он снисходительно улыбнулся.

– Увы, мы уже не дети.

Наталья почувствовала, что у неё вновь портиться настроение. Она посмотрела на мужа и сказала:

– Да, мы уже не дети. Мне двадцать два года – почти старуха.

– Разумеется, ты ещё очень молода, – поспешно сказал Роберт, уловив в её голосе сарказм. – Но мне уже двадцать семь.

– Дело не в возрасте, Роби. Ты родился старым.

Роберт не ответил на её слова. Он поднялся и сказал:

– Значит, ты не будешь купаться? А я освежусь.

В течение всей недели, которую они провели в Репино, Роберт совершал ежедневные заплывы, несмотря на погоду. По три заплыва в день. Холодная вода вряд ли была ему приятна. Но Роберт купался не для удовольствия – он закалял тело и характер. Вот и сейчас, пробыв в воде установленное им же самим время, Роберт выбрался на берег, не бодро фыркая и восклицая, а стуча зубами и торопливо обтираясь полотенцем. На него было жалко смотреть. Но он обязательно ещё два раза полезет в воду. Порядок есть порядок.

Наталья поднялась.

– Знаешь, Роберт, ты купайся, а я прогуляюсь.

– Ты не подождёшь меня? – спросил он.

– Нет. Но если хочешь, пойдём вместе.

– Наташа, подожди несколько минут, – попросил он. – Я должен сделать ещё два заплыва.

– Кому должен?

– Ну, вот ты опять…

Наталья повернулась и пошла. Сначала она неторопливо прошлась вдоль берега Финского залива, потом побродила по уютному, утопающему в зелени посёлку. Время от времени она заходила в магазины, разглядывая имеющиеся в них товары, иногда покупала какую-нибудь мелочь, а потом, не спеша, продолжала свою прогулку.

Возле одного из магазинов её внимание привлёк красивый белый мотоцикл. Его переднюю часть закрывал обтекатель, из которого через продолговатые прорези по бокам выглядывали головки цилиндров. На бензобаке красовалась эмблема фирмы «BMW». Наталья ласково провела пальцами по сверкающей белой эмалью поверхности. Она любила мотоциклы.

Эту любовь шесть или семь лет тому назад ей привил двоюродный брат Юрка. У Юрки был видавший виды «Чезет», которым он очень гордился. Нельзя сказать, что брат молился на своё сокровище – он был человеком иного склада. Мотоцикл он воспринимал как друга, с которым вместе отдыхал, веселился, а порой хулиганил и попадал в неприятности. Вот с этого старенького «Чезета» и проснулась в Наталье любовь к мотоциклам. Юрка терпеливо обучал её вождению, искренне радовался успехам, весело хохотал над неудачами. Он был очень лёгким в общении человеком – весёлым и бесшабашным.

Иными словами, Юрка был прямой противоположностью Роберту. Поэтому Наталья не удивлялась тому, что между мужем и двоюродным братом не сложились дружеские отношения. Роберта буквально коробила Юркина беспечность, несерьёзное отношение к жизни. Юрка же считал своего «двоюродного зятя» страшным занудой и не мог понять, как это сестра решилась выйти за него замуж. Многие привычки Роберта казались Юрке смешными и служили поводом для зубоскальства. Особенно его забавляло пристрастие Роберта к «здоровому питанию». Каждое утро Роберт первым делом непременно выпивал стакан кефира. Прежде чем приступить к завтраку, обеду или ужину, он обязательно съедал порцию творога. У Юрки эти пристрастия вызывали презрительную усмешку. В разговорах с сестрой он называл Роберта не иначе как «твой кисломолочный муж».

Стоит ли говорить о том, что Роберт совсем не одобрял увлечение жены мототехникой. Своё недовольство он выражал косвенно, поскольку воспитание не позволяло ему сделать грубый нажим. Пользуясь этим, Наталья время от времени сбегала к братцу, и они вместе носились по дорогам на его стареньком «Чезете». Однако этим поездкам скоро пришёл конец: тёмной августовской ночью Юрка разбился насмерть, удирая от милиции. Не известно, принесла ли эта трагедия Роберту какое-нибудь облегчение – внешне это не было заметно. Напротив, он всячески утешал жену, выражал ей своё сочувствие. Но когда боль утраты утихла, и Наталья немного успокоилась, муж сказал своё веское слово:

– Отныне – никаких мотоциклов!

С тех пор прошло около двух лет.

Отвлекая женщину от воспоминаний, хлопнула входная дверь, и из магазина вышел красивый статный мужчина лет тридцати. Достаточно было беглого взгляда, чтобы угадать в нём хозяина мотоцикла. Одет он был в кожаные куртку и брюки с множеством металлических клёпок и бляшек. Кисти рук закрывали кожаные перчатки-митенки. В одной руке мужчина держал мотоциклетный шлем. Он подошёл и спросил, весело взглянув на Наталью: