Любовь Гайдученко - Лажа под названием жизнь

Ну, чтобы купить одну свёклу, много денег не надо, стоит она осенью сущие копейки. И капусты тут уже наквасили и пустили в продажу, она теперь будет на прилавках всю зиму.

Короче, соорудила я себе шикарный винегрет! Вообще-то, я не очень люблю овощи (да и фрукты – переела слегка в Египте, где я выживала на них полтора года), я больше специалист по мясу, наверное, потому, что я по гороскопу Лев, родившийся в год Белого Тигра. Но тут мне почему-то даже захотелось этого винегрета – наверное, потому, что деваться было некуда: жрать-то было нечего…

Немножко того, немножко сего, а получилось две большие банки. И главное, очень вкусно! Вот ем я свой замечательный винегрет день, ем два. На завтрак, обед и ужин. На третий день чувствую, что он уже как-то не идёт… А тут вдруг ситуация из безнадёжной нечаянно становится совсем даже неплохой, это на меня вдруг сваливается неожиданный подарочек в виде денежки, не так чтобы огромной, но вполне приличной для человека, у которого последние копейки ушли на покупку компонентов винегрета…

И я на радостях покупаю колбаски, мяса для жаркого и даже селёдочки. Сижу, ем колбаску и вспоминаю, что у меня ведь ещё осталось полбанки не полбанки, но довольно много этого проклятого винегрета! Сами понимаете – есть мне его уже совсем даже не хочется! Но выкидывать пищу – грех. Я всегда в таких случаях вспоминаю, что в блокаду Ленинграда люди умирали от голода. Или вот ещё про каких-нить жителей Африки… ведь даже в наше время есть голодающие в каких-то слаборазвитых странах. Да и в нашей стране, наверное, не я одна такая. Или всё-таки одна?

И я начинаю, давясь, его есть, потихонечку, полегонечку – прислушиваюсь: ведь чёрт знает мой организм, вдруг затошнит, а то ещё хуже – вырвет. Нет, ничего, осваиваю помаленьку… Помогла очень вкусная селёдочка, которой я периодически перемежала насильственное поедание надоевшего блюда. И ещё – самое главное-то забыла! – я себе внушала, что винегрет-то четыре дня назад был просто умопомрачительно вкусным (я вообще очень неплохо готовлю, когда я работала в Штатах, тамошний народ считал меня суперским поваром, но я думаю, что это слегка преувеличено и только потому они так думали, что у них вообще еда очень невкусная в принципе).

И когда я доела последнюю ложку, я поняла, что сила воли у меня – это нечто! И вспомнила прямо противоположное – как я съела в гостях целый обед, будучи дико сытой, но моя хорошая знакомая, которая меня им угощала, сказала, что если я его не съем, она знать меня не желает, а я по слабости натуры не могу обидеть человека, так уж воспитана… И я его в себя впихнула, хоть, несмотря на то, что всё было очень вкусно, но в меня не лезло – в желудке элементарно не было места. Но это уже совсем другая история.

Я дошла до ручки. Уже несколько дней я не могу ходить. И сегодня утром Мухаммед отвёз меня по моей просьбе в госпиталь.

Сначала мы ткнулись в какое-то шикарное заведение, где от меня, как иностранки, потребовали 60 долларов за приём у врача. Естественно, это было неприемлемо. Потом мы поехали в какое-то жуткое заведение, где была масса народа. Нас принял врач за 50 тугриков (это 7 долларов). Он померял мне давление. Оно оказалось близко к трупному. И послал на анализ крови. На этом его отрабатывание денежек было исчерпано.

Здесь тоже пришлось выложить денежки, чуть побольше, но, по крайней мере, выяснилось, что а) гемоглобин у меня в три раза ниже положенного б) сахар улетел в заоблачные дали (хотя с ним всё всегда было в порядке) в) анемия у меня в последней стадии.

Потом начались хлопоты Мухаммеда по впихиванию меня в госпиталь. Это продолжалось до вечера. Я не собиралась там лежать, потому что день лечения стоил немыслимые деньги (которых у меня нет – и вообще никаких нет). Врач сказал, что нужно откуда-то привезти литр крови и влить его в меня двумя порциями. Это как минимум, чтобы я хотя бы «встала на ножки».

Мухаммед забрал последние 100 долларов и поехал за кровью. Потом мне поставили капельницу. Но я как вспомню город Темрюк – и вот этот бордель… Это небо и земля. Там медсёстры бегали каждые 5 минут и справлялись, как мне. Здесь не подошёл никто, хотя Мухаммед уверял, что дал медсестре деньги. Но он вполне мог соврать, а деньги прикарманить, не уверена, что и насчёт крови за 100 долларов он не нагрел руки. Ну да ладно, без него я бы никуда не попала.

Пришлось, когда кровь кончилась, выходить, волоча капельницу за собой и долго орать, призывая медсестру. Впрочем, насчёт орать – меня было не слышно, потому что этот госпиталь – не больница, а бордель: орут они в коридоре по-страшному, как в джунглях или на базаре, мужчины, женщины, орут как в дурдоме, тут же бегают многочисленные дети и визжат, как резаные. Напротив окна – кафе, и оттуда несётся тяжёлый бум-бум. И так всю ночь.