Алексей Некрасов-Вебер - Кафе «Одноногая курица» или, Петербургская история

Со своей медвежьей неуклюжестью Петька часто умудрялся появляться в неподходящее время в неподходящем месте. В какой-нибудь другой день после сданной сессии и не в компании новых друзей Арнольд наверняка бы его радушно встретил. Но сейчас школьный приятель нагрянул совсем некстати. Однако, отказать в приеме не хватило духу. Тем более, что приехал Петька всего на один день и с ночным поездом собирался вернуться восвояси. Когда он позвонил с городского автомата, Арнольд рассказал, как лучше добраться и посоветовал вместо водки затовариться в магазинчике напротив дома пивом. Порекомендовал взять новый сорт, что недавно стал производиться в городе и выходил под разными номерами. Знающие люди предпочитали четверку.

Друзьям Арнольд сообщил, что сейчас представится редкая возможность познакомиться с "полюбившимся" поэтом. Так что, Петьку встретили, пряча улыбки. Пожимаю руку, молодые люди называли себя вымышленными или литературными именами. Тезка Колыванова Петр Сонаев к своему прозвищу Пьер, добавил фамилию Безухов. Сашка Пересмехин отрекомендовался, как Альфонсо Гонсалес. Ну а Мишка Козырев, представился на французский манер Мишель, как, впрочем, его и звали в университетской тусовке. Видимо, почувствовав, что над ним собираются посмеяться, Петька помрачнел, смутился и протянул хозяину позвякивающую стеклом сумку:

"Вот, как заказывал, четверка!"

Дар встретили на ура. Прокричав "Виват!" в честь столичного гостя, компания чокнулась бутылями, и все сделали по большому глотку. Уличив момент, Петька отозвал Арнольда в сторону и, смущаясь, изложил свою просьбу. Оказалось, в своем "заборостроительном" он уже успел сдать летнюю сессию, однако, физику завалил. Пересдача была назначена через неделю. И сюда Петька приехал не только чтобы осмотреть городские достопримечательности и повидать школьного приятеля. Он еще рассчитывал получить у него небольшую консультацию.

Заниматься примитивными задачками от Петькиного вуза Арнольду сейчас хотелось меньше всего. Скривившись, он нехотя ответил, что чуть позже. И тут очень кстати выручил Мишель. С по-французски насмешливой улыбкой он попросил Петьку прочесть что-нибудь из своей лирики. Еще больше смутившись, тот сообщил, что ничего уже давно не пишет.

– А это зря! – иронично протянул Мишель и с чувством продекламировал одно из самых глупых и сентиментальных Петькиных стихотворений. Снова чокнувшись бутылками, все выпили за поэтический дар гостя. Но вскоре компания перешла на свои темы. А Петька, выдержав некоторую паузу, вышел в коридор. Арнольд застал его там, зашнуровывающим ботинки.

– Чего так рано? А как же физика? – с наигранным возмущением начал было Арнольд .

– Да ладно, тебе сейчас не до меня. Пересдам как-нибудь, – пробурчал Петька. Дальше Арнольд уговаривать не стал. А гость, произнеся на прощание "Бывай!", не пожимая руки, покинул квартиру.

– Еще будешь у нас, заходи! – крикнул Арнольд вдогонку. И уже с лестницы в ответ прозвучало:

– Лучше уж, вы к нам!

Когда он вернулся в комнату, все снова взялась за учебники и конспекты. Время от времени, кто-то обращался за разъяснениями к самому умному члену команды – Пьеру. Иногда, отложив книги и тетради, начинали задавать друг другу контрольные вопросы. Петька действительно был бы сейчас лишним. Но, все равно, не оставляло неприятное ощущение, что нехорошо как-то все получилось.

Около полуночи компания покинула квартиру. Арнольд пошел провожать. Миновав короткую улочку, вышли на канал и свернули к проспекту, где еще был шанс успеть на последний автобус. Над городом висела таинственная сумеречная дымка. В скором времени она должна была трансформироваться в белые ночи. Фасады домов зачарованно смотрели в застывшую воду. Шаги и смех молодых людей далеко разносились по пустынной набережной. На львином мостике Арнольд распрощался с друзьями. Прислонившись к перилам, закурил. Перегнувшись, попытался увидеть свое отражение в воде, но ничего не получилось. Посмотрев на часы, подумал, что Петька сейчас, наверное, садится в поезд. И тут вдруг сам ощутил дыхание вокзала. Казалось, где-то поблизости затопили углем печку. Растерянно оглядевшись, Арнольд увидел летящие над водой искры. Одна, самая большая, неожиданно спикировала прямо за ворот его рубашки, и он даже почувствовал похожий на осиный укус ожог.

Искры исчезли также внезапно, как и появились. И тут опять появилось странное ощущение тревоги. По дороге домой оно стало перерастать в физическое недомогание. Поднимаясь по лестнице, Арнольд уже еле передвигал ноги.