Елена Шейк - Коробка с запятыми

– А что если человека поместить в ящик, пусть себе поспит днём, – высказался кто-то под оглушительный хохот студентов.

– Прекрасно, за следующее подобное высказывание я буду наказывать шутников штрафными баллами, – предупредил наставник. – Продолжайте, Азраил.

– Так вот, высыхающая эмаль зубов становится жёсткой, а клыки начинают выделяться сильнее, и у человека появляется не присущий смертному оскал. Эти изменения обычно появляются на поздней стадии заболевания, искусственно созданного в лабораториях министерского ада.

– Это не подтверждённая теория, поэтому давайте не будем сюда впутывать министерство, – добавил преподаватель.

– Да, но… Простите, я бы хотел добавить от себя. Когда мы бывали на практике в министерстве, то мы прогуливались вдоль теплиц, где растёт новый сорт роз, из-за ядов они приобрели мерцающий синий цвет. Так вот яд этих растений может таким же образом влиять и на ангелов и, скорей всего, на демонов тоже.

– Спорная теория, но имеет право на существование, – задумался преподаватель и, поблагодарив Азраила за ответ, усадил на место.

Кое-что Азраил утаил от наставника. Во время практики в министерстве он из праздного любопытства нарвал синих роз, не тепличных, а тех, что росли у подножия холма, на котором возвышался замок кровавой королевы. На него ядовитые цветы никак не подействовали. И только на него. У однокурсников Азраила на растение оказалась жуткая аллергия, так что они ещё неделю ходили покрытые струпьями и чесались.

Веста:А куда Люцифер пропал? Вы его видели сегодня?

Михаил:Он сказал, что не придёт больше.

Рафаил:Что-о-о-о-о?!

Михаил:Он и ещё несколько ребят с нашего потока решили сбежать из канцелярии.

Азраил:Вот это действительно смешная шутка.

Михаил:Спасибо, но у меня нет чувства юмора.

Метель за окном давно утихла, а вдохновение работать у господина Кристенсена с очередной свечой угасло задолго до окончания его любимого вихря из снежинок. Ничто так не умиротворяло и не настраивало молодого человека на продуктивную волну, как метель. Но вдохновение, что Кристенсену было хорошо известно, отличалось изменчивостью, а научные труды стоило бы завершить в срок. Корзина для пергамента переполнялась с такой скоростью, что едва ли служанка Марта успевала избавлять её от содержимого. Руки Марты были испачканы чернилами, потом чернильные разводы пошли по платью и запачкали белый передник.

– Люди с большими белыми крыльями? – осмелилась прочитать Марта на одном из кусочков пергамента. – А кто они?

– Э-э-э… Никто, мои выдумки, – нашёлся Кристенсен, отбирая у Марты пергамент. – И не ходи больше в лес, хвороста достаточно. Тем более, если верить слухам, в наших краях поселилось чудовище.

– Да, господин, – поклонилась Марта и закинула смятый пергамент в корзину. – Вы почти закончили книгу?

Вместо ответа послышался тяжёлый вздох. Взгляд сидящего за столом заскользил по строчкам. Ему никак не удавалось начало, да и концовка, откровенно говоря, казалась до боли банальной. От его научной работы веяло скукой и мракобесием, не хватало только вил и горящих факелов до антуража.

А что если не существует ни ада, ни рая? А души не селятся на облачках, не падают в огненную пропасть. Я, Ларс Кристенсен, пишу научный труд, который раскроет все загадки этого многогранного мира, и я уверен, что иные земли лежат далеко за пределами нашей географии. В своей исследовательской работе я приведу несколько фактов существования этих земель и существ, населяющих неизведанные людьми территории.

– Знаешь что, – поднял он глаза на служанку. – Передай родителям, чтобы не ждали меня к ужину. Я немного прогуляюсь по саду. Нужно проветриться.

– Конечно, господин Кристенсен.

– Марта, пожалуйста, не ходи за мной в этот раз. Я не заблужусь. Я знаю, что ты любопытна, и это прекрасно, но сейчас не лучшее время для прогулок.

– Но вы же пойдёте в сад?

Кристенсен понял, что проболтался и тщательно начал перебирать слова в голове, чтобы ответить Марте. Хоть девушка и работала служанкой в доме его родителей, но они сдружились и часто гуляли по лесу вместе, и вместе же собирали хворост. И Марте было полегче, и Кристенсену не скучно. Хотя уединение он ценил превыше всего, никогда Кристенсена не тяготило присутствие рядом Марты, ведь только она со всей серьёзностью и интересом следила за его научными трудами.