Татьяна Сергеева - Если…

По приезду домой выяснилось: переживания были напрасными, можно расслабиться и заняться нужным делом – уроками. Однако, едва приступив к штудированию учебников, меня подхватила вторая волна. «Что-то мне давно Володя не звонил!» – красной лампочкой в уме зажглась мысль. Дождавшись удобного момента, я тут же набрала его номер, и через несколько секунд в трубке раздался неестественно веселый голос. Мои опасения подтвердились: снова рабочая ночь плавно перетекла в разгульный день, а следом вечер, и снова «на подхвате» верный товарищ и соплеменник Роман… Видимо, тогда возлюбленный не был настроен на «интимные» беседы, так как практически на каждую мою реплику он отвечал или иронически, или агрессивно. Для меня это и было тем самым веским доказательством плетущегося «заговора», о котором «стало известно» намедни благодаря Наталье. Эмоции били через край! Обида, злость, ревность – все бурлило в одном котле, разбрызгивая кипяток в разные стороны и обжигая всех приблизившихся. Слово за слово, будто капля за каплей, телефонный разговор вылился в грандиозный скандал, виновником которого я считала отныне главного моего недоброжелателя. Я не удержалась и высказала свое убеждение, что Володин друг имеет дурное влияние на него, – с ним парень превращается в совершенно невменяемого! Владимир лишь посмеялся надо мной, сквозь дикий хохот проговорив:

– Это не он на меня дурно влияет! Это я его всему нехорошему научил!

Продолжать диалог или даже ругаться не было толка, как нет толка пытаться сдвинуть с места каменную стену. Хоть мое состояние и напоминало легкий приступ бешенства, я все же совладала с собой и предпочла просто положить трубку, чтобы дать себе возможность выровнять пульс. Я знала, что завтра, когда спесь уйдет вместе с дурманом загула, Володя перезвонит как ни в чем не бывало и у меня будет шанс взять реванш, – такое уже случалось. Я не преследовала цель порвать дружбу между ним и Романом, глупо даже думать о подобном, но дозировать ее мне очень хотелось. По моему воззрению, когда у мужчины появляется дама сердца, друзья с совместными кутежами автоматически должны значительно потерять в своем рейтинге. Безусловно, это касается не только представителей сильного пола, но и слабого. Однако нам, женщинам, зачастую сея «процедура» дается быстрее и практически безболезненно. В случае с моим молодым человеком, он не то что пошел на это добровольно, он вряд ли об этом когда-нибудь даже задумывался. Именно донести до него свои «пожелания» и было моим намерением, что подтолкнуло бы его к запуску данного процесса.

…Ночи мчались тройками вороных; казалось, едва глаза прикрывала, как тут же предательски звонил будильник. На автопилоте проделывая одни и те же манипуляции с утренним туалетом, ничего, кроме жалости к самой себе и обостренного чувства несправедливости за участь так страдать, я не испытывала; в эти минуты меня не тревожили ни ссоры с любимым, ни холодный прием однокурсников, ни какие-либо, даже глобальные, проблемы человечества. К слову, утро за утром, неделя за неделей, рвения к учебе оставалось все меньше, а совесть просыпалась все реже. Я снова и снова при малейшей возможности бежала из вуза домой к Наталье, но все чаще обратно уже не возвращалась. Честно говоря, она никогда и не выступала против, а порой сама зазывала, ведь на меня можно было оставить годовалую дочь и спокойно отойти на пару часов по делам. Мы делились с ней своими секретами и тревогами, поддерживали друг друга и советовались, когда это было необходимо, вместе смеялись и вместе плакали. В общем, со мной вся ее мишура «избранности» спадала и она становилась все той же простой отзывчивой девчонкой, коей ее знали с малых лет. Я ей всецело доверяла и неистово обожала. Мы были ближе и родней, чем когда-либо! Мне лучшей подруги и не сыскать! Володя, конечно же, знал, где я пропадаю по полдня, и поначалу был настроен категорически отрицательно к столь тесным родственным связям, полагая, что все они вносят раздор в наши отношения, но позднее успокоился, убедившись, что Наталья, вопреки законам логики, что бы между нами ни происходило, была нашим союзником. Правда, все же поспешу оговориться, что спустя несколько месяцев, когда состоится их очное знакомство, о нашей тесной дружбе я сильно пожалею. Ну а пока обо всем по порядку…

К началу второго учебного месяца сезонная работа Володи наконец-то закончилась. Свободный, словно ветер в поле, все, чем он занимался сутками напролет – это безрассудная трата всех заработанных денег. Конечно, без желающих помочь ему в этом «тяжком» труде, как обычно, не обошлось. Да, безусловно, я не была ущемлена недостатком его присутствия, но побыть вдвоем нам редко удавалось. Так, буквально за считанные дни я перезнакомилась со всеми его друзьями и просто собутыльниками, которых он великодушно угощал и развлекал. Тогда я осознала, что тут корни проросли намного глубже, чем мне казалось, и такой «зловредный» Роман есть только видимая крошечная часть вершины всего гигантского айсберга. В зависимости от поведения, к кому-то я относилась скептически, к кому-то цинично, но никто не удостоился моего расположения; среди них я сразу же прослыла «стервой, как и все красивые девушки», отчего Володя еще выше задирал нос. Он с нескрываемой гордостью рассказывал мне, как я нравлюсь парням и как они ему тайно завидуют. Это и льстило, и раздражало одновременно. Для Владимира же это было предметом хвастовства и необузданной ревности. …Безумный ревнивец, гений преобразования мухи в слона! Нет, он не являлся сторонником рукоприкладства, в отличие от большинства ослепленных чувством собственничества мужчин, – для него это было унизительно и неприемлемо, – но устраивать допросы с требованием полного отчета о своих действиях, с проверкой достоверности твоих слов, и скандалить по любому, пусть и ничтожному, поводу стало настолько обыденным делом, как выпить стакан воды. Начистоту, первое время меня это подзадоривало; каюсь, пару раз сама его подначивала, в отместку после какой-нибудь крупной ссоры, где он не захотел признавать свою неправоту, – чтобы «не расслаблялся», – но чуть позже, когда этот несущийся снежный ком начал походить на каток, грозящий сровнять тебя с асфальтом, желание играться с «легко воспламеняемым веществом» быстро пропало. Честно говоря, я и сама ему в этом не уступала. Конечно, у меня не наблюдались поползновения изучать список контактов в его телефоне, читать сообщения или, еще хуже, оставлять «сигнальные огни» на шее в виде засосов с оповещением для окружающих «парень занят», что не скажешь о нем, но безжалостно потрепать нервы лишь из-за показавшегося мне нескромным взгляда на какую-нибудь проходящую мимо девушку, это запросто! Для меня это стало открытием: оказывается, на «публичное выступление» с бурной жестикуляцией, ярко выраженной мимикой и искрами из глаз я тоже способна…