Владимир Иванов - Встреча в парке

Покончив с объяснением сложившейся ситуации, подмигнул мне, словно своему подельнику:

– И вот об уране узнаете вы! – Пауза, чтобы проникнуться важностью момента. – А вы, к примеру, один из руководителей космической корпорации. Лет через пять-семь собираетесь запустить на орбиту группировку спутников с ядерными энергоустановками. Тогда этот уран вам пригодиться. Обманом выкупаете его за цену в несколько раз, да нет, в десятки раз дешевле, чем его реальная цена. Это значит, что вы не очень чистоплотный делец? Чем вы лучше их?

Старик говорил не торопясь, при этом в конце речи протянул перед собой полусогнутые руки ладонями вверх, как бы взвешивая на получившихся весах свои аргументы. У меня же ни аргументов, ни возражений не было совсем. Я молчал. В какой-то момент мне показалось, что старик рассказывает одну из реальных историй, которыми, без сомнения, была наполнена его жизнь. Стало как-то не по себе.

– Ну, я не знаю … – разве мог я промямлить что-нибудь другое.

– Ладно. Давайте слегка изменим ситуацию. – Хлопнул в ладоши, чтобы начать описывать ситуацию с самого начала. – Вы относительно богатый меценат, который не желает даже в теории допустить попадание этого урана в «плохие» руки. Для вас не составит большого ущерба, потратить миллион или два на это. Теперь-то вы молодец? Ну, конечно, надо будет дополнительно понести расходы на организацию надежного хранения выкупленного. Но! Вы автоматически становитесь нарушителем международных законов, нацеленных на нераспространение ядерных материалов. Хотя, это, право, мелочь…

– А если передать этот уран властям? – мой вопрос походил больше на зов о помощи школьника, стоящего у доски перед задачкой, решить которую ему не под силу.

– Если вы богатый меценат, то у вас иное отношение к властям. Для вас они скорее кучка чиновников, каждый из которых норовит что-то себе урвать, нежели помочь решить проблему. Вопрос в цене… Но, мы сильно отклонились от темы.

Старик хлопнул ладонями по коленям и встал со скамейки. Не поворачиваясь в мою сторону, продолжил говорить самому себе:

– Когда я впервые увидел Иржи, когда я осознал, кто передо мной! – Опять пауза. Похоже, он вспомнил то мгновение.– В тот же момент я решил, что не остановлюсь ни перед чем, чтобы забрать его из той клоаки. Вплоть до обрушения финансового рынка Чехии, до смены правительства страны, до ввода войск… – И тут он резко повернулся ко мне, чуть нагнулся, и, широко улыбнувшись, перешел на полушепот – А хватило каких-то пятьдесят тысяч! Повезло жителям Чехии. – Добавил старик многозначительно.

Я был ошарашен. У меня просто не укладывалось в голове всё, что только что услышал. В эту минуту я сидел рядом с маленьким мальчиком, из-за которого старик и те, кто за ним стоит, могли устроить массовые беспорядки и даже госпереворот в европейской стране. Десятки, сотни тысяч простых граждан могли пострадать ради того, чтобы этот милый мальчуган мог сейчас спокойно сидеть на лавочке и читать детские сказки за тысячи километров от того места, где родился.

В голове мелькнула шальная мысль, и я, прежде чем обдумать, выпалил:

– Любопытно, как бы потом финансовые аналитики объяснили причины финансовых неурядиц, а политологи обосновывали случившийся политический кризис? – От этой мысли мне почему-то стало радостно на душе. Может быть потому, что всё, что я так красочно успел себе представить, всего этого не случилось?

– Смотрю, Владимир, вы уже шутите. Разве на их месте, вы не справились бы по факту объяснить случившееся? То-то… Хотя, думаю, что всё ограничилось бы небольшой полицейской операцией по задержанию «главарей преступного мира». Возможно даже при поддержке немецких или австрийских военных … – мне показалось, что последнюю пару предложений старик как бы прочитал среди газетных заголовков.

Через несколько секунд тоном полностью отрешенного стороннего наблюдателя:

– Но, мне кажется, вам пора возвращаться – перерыв закончился.

Да, мой обеденный перерыв подошел к концу ещё четверть часа назад. Старик намекал, что наш сегодняшний разговор окончен. И с моей стороны было бы верхом неприличия этот намек проигнорировать. Хотя больше всего мне сейчас хотелось остаться.

– Ой! Заболтался. Мне пора! – Едва ли мои актерские дарования обманули старика, но он сделал вид, что всё разыграно, как принято среди воспитанных людей. – Всего доброго!

– До свидания! До скорой встречи.

На прощание машинально погладил мальчика по голове: «Пока, Иржи!», и указательным пальцем слегка коснулся носика бельчонка: «До завтра, Разбойник!»