Владимир Жиров - Говорят, от судьбы не уйдешь

Алина села на постели, колотит подушку кулаками.

– Он, наверное, теперь никогда меня не простит. И мне абсолютно плевать, расскажет он о случившемся родителям или сразу пойдет к директору. Ну и пусть! Пусть хоть меня выгонят!

От грустных мыслей отрывает голос отца. Полнеющий мужчина, с намечающимися залысинами, но с прекрасным чувством юмора. Заметив кроссовки Алины в прихожей, кричит оттуда.

– Алина, ты уже пришла?

– Да, только вошла… – торопливо вытирает влагу со щек.

– Я ненадолго. У меня намечается подработка, так что переоденусь, возьму инструменты и айда… Мама где?

– Кажется, к соседке ушла…

– Понятно. Посмотрят очередную серию и будут обсуждать в три ручья! Скажешь ей, что буду скорее всего поздно.

– Заметано. – хлюпает носом.

– Что – то мне твой голос не нравится! Все в порядке в институте? – заглядывает в комнату.

В ответ Алина лишь обреченно вздохнула и накрылась подушкой. Отец присел рядом, стал гладить плечи.

– Ну что такого произошло, что моя любимая девочка плачет?

– Я в порядке. Просто… Просто… – глухо говорила в подушку.

– Что? – убрав подушку в сторону, гладил дочку по щеке.

– На самом деле не все так плохо. Как ты говоришь, рабочие моменты!

Папа поцеловал в щеку, сжал ладошки в своей ладони, гладил прохладные пальчики.

– Ты у меня сильная девочка, способна преодолеть все препятствия! – вновь поцеловал, в этот раз в глаза. – И оправдаешь наши с мамой надежды.

– Конечно, пап! Если честно, все уже нормально…

– Ну и отлично! Рад за тебя! – сказал на выходе.

«На самом деле меня гораздо больше волнует лишь то, что ОН подумал об оскорбившей его идиотке! Наверняка, ничего хорошего… – с такими невеселыми мыслями Алина заворачивается в покрывало и засыпает, не снимая одежды.

Рано утром Стас стоял перед большим, во весь рост, зеркалом и пытался завязать галстук. Жена Настя, рыжеволосая девушка с карими глазами готовила на кухне завтрак, подпевая Алсу на экране. Насыпала кофе в «турку», залила водой. На столе уже стояли тарелка с обжаренными блинчиками и вишневое варенье в вазочке. Подумав немного, поставила и блюдце с кусочком сливочного масла.

Стас третий раз безуспешно завязывал некрасивый неровный узел. Выругавшись, снял галстук через голову. Запах свежего кофе доносился из кухни. Стас с удовольствием вдохнул нежный аромат.

«Кофе – это то, что сейчас нужно!» – подумал было и тут же услышал голос Насти.

– Дорогой, ты завтракать собираешься сегодня?

– Конечно же! Как же обойтись без твоих блинчиков с вишневым вареньем!

– Надо же, учуял, пострел!

– Ага! Тут такой запах – закачаешься! Особенно кофе! Наверно и до соседей доносится…

– Что, не выходит? – обняв, смотрела на него в зеркало.

– И кто придумал эти галстуки?! Легче морской узел освоить…

– Горе ты мое! Хотя нет, для меня счастье! – взяла из рук то, что напоминало теперь мятую веревку. – Это уже не галстук!

Поцеловав мужа, ушла в спальню и вернулась с другим галстуком. Коричневого цвета с картинкой зайчика. Ловко завязала изящный узел, повернула Стаса к зеркалу.

– О, Станислав Николаевич, какой вы сегодня! Настоящий плейбой! – щелкнула по зайчику на галстуке. – Все студентки ваши! – засмеялась, откровенно любуясь мужем.

Стас с удовольствием позавтракал. Но пока пил кофе из головы не выходил вчерашний инцидент.

«Как же она меня разозлила! Эта Алина Коротеева! Даже во сне ее глазищи видел… Ух! Никогда мне еще мои ученики не снились, а тут прям всю ночь ее лицезрел…»

– Ты и парфюм сменил? – не поднимая глаз от тарелки. – Интересно, для кого?

– Насть, брось. – оборвал раздраженно. – Знаешь ведь как не люблю подобные разговоры.

– Ладно – ладно, не буду. – согласилась примиряюще.

Поставила тарелку с нарезанным яблоком и стакан морковного сока.

«Мда, такой довесок к меню уже на протяжении полугода! И с чего она решила, что, съев это я должен чувствовать себя как орел? Пока я чувствую себя как козел! Ладно, фиг с ними, травками, иначе Настя опять обидится и месяц не будет со мной разговаривать. Хотя по мне, так уж лучше бы она орала, честно!»

Настя сидела напротив и с улыбкой смотрела на завтракающего мужа. Стас глянул на нее и сразу опустил глаза обратно.

«Во что она себя превратила?! Тощая, как после блокады Ленинграда! С синяками под глазами. – торопился допить сок и выйти из – за стола. – Недавно еще и губы накачала, да так, что без слез и не взглянешь… И сейчас сидит с тройным слоем штукатурки на лице. И когда только успела?!»