Ольга Югова - Осколки истории

– Как же я буду жить у вас? Ты что, вот так, просто, откуда ни возьмись?

– Ну да. А что такого? Я давно, с тех самых пор, как бонна уехала от нас, мечтала о компаньонке. Ну, или ты найдешь способ вернуться в свое время… Но больше я не пущу тебя купаться в омуте, даже не думай! – и она притворно-строго погрозила крошечным пальчиком.

– Вы дворяне? – немного невпопад спросила я.

– Нет, что ты! Папа получил личное дворянство, но на нас это не распространяется. А что, ты согласна жить компаньонкой только у дворян?

Вот это да, подумала я. Не дворяне, но могут взять на полный пансион еще одного человека, и Оля говорит об этом, как о самой обыкновенной вещи. Я всегда считала свою семью достаточно состоятельной, но вряд ли наш бюджет потянул бы мою «компаньонку».

Оля тем временем поправила на мне свой собственный, немного модернизированный костюм, и заметила:

– Никто даже не усомнится в том, что мы родственницы, посмотри!

Я взглянула в большое старинное зеркало, в раме которого мы стояли с ней рядом. В одинаковых по фасону платьях мы и правда выглядели очень похожими друг на друга. А когда Оля так же ловко и незаметно, как с платьем, соорудила мне на голове прическу, похожую на ее собственную, мы вообще стали почти неотличимы. Только ее ботинки на пуговицах мне были слегка тесноваты, но эту беду Оля обещала поправить при первом же визите в город. А пока она на несколько минут оставила меня, а сама спустилась к матери, чтобы рассказать ей про меня.

Когда Оля вернулась, я хотела расспросить ее, что сказала ее мать – я была уверена, что она никогда не поверит в эту историю с перемещениями во времени. Но я не успела еще толком ничего сообразить, как прозвучал гонг, и Оля сказала:

– Пошли скорее обедать! – и снова схватила меня за руку и повела по неосвещенной лестнице вниз. Она, кажется, соображала гораздо быстрее меня.

Когда я в первый момент вошла в дом, меня не удивило, что лестница темная, особенно после яркого солнечного сада. Но сейчас я поискала глазами лампы – а вместо них увидела свечи в канделябрах!

– Точно 1909-й год… У вас ведь еще нет электричества?

Оля посмотрела на меня и не вдруг ответила:

– Ты про лампу накаливания? Я только слышала про такие, но здесь еще их нет и не было. Это все-таки деревня. Но подожди, мне надо представить тебя родителям.

С заметным волнением Оля вошла в столовую. Там уже сидели за большим столом, украшенном цветами, как я поняла тут же, ее родители – одетые еще винтажнее, чем Оля, и очень представительные. Отец в сюртуке – так, кажется, это называется? – в пенсне и с бородой. Мать в платье с воротником-стойкой, манжетами до пальцев и какой-то изящной брошкой у основания шеи. Они строго и вопросительно взглянули на дочь:

– Лёля, ты заставила себя ждать. Что случилось?

Оля застенчиво извинилась и сказала:

– К нам внезапно приехала моя троюродная сестра Аня – мама, помните, она мне писала? – и она чуть заметно повела рукой, словно давая знак матери. Мать вскользь улыбнулась, отец привстал и слегка поклонился мне, а я оглянулась на Олю – что мне делать-то? Оля явно для меня присела в реверансе, я неуклюже повторила ее движение, и мы сели за стол.

Я так была поражена новой для меня обстановкой, что почти не замечала, что мы едим. Однако, кто-то подавал и менял блюда – вероятно, этим занималась прислуга, но в тот момент я совершенно не уловила, кто и как занимается технической стороной обеда. Родители Оли сдержанно разговаривали, а она открывала рот только тогда, когда они к ней обращались. Но я успела заметить две-три улыбки ее матери и поняла, что под всей этой строгостью и правильностью скрывается такая же веселая и жадная до приключений душа, как и ее дочка.

Закончив обед, мы с Олей встали, снова присели и поблагодарили родителей, и тут же вышли из столовой. Наконец я получила возможность спросить Олю, как ее мать отнеслась к перспективе новой компаньонки дочери, да еще из будущего.

– Ты думаешь, она не поверила мне? – так удивилась Оля, как будто речь шла о самой обыкновенной вещи. – Конечно, она разрешила тебе остаться у нас. Сказала, что ничуть не удивлена даже, потому что от меня можно ожидать чего угодно, даже того, что я найду себе подругу в будущем!

– А как ты поверила мне? Просто я сама с трудом во все это верю.

Оля внимательно посмотрела на меня:

– Поверила. Я видела твои глаза.

Вечером мы с Олей пошли погулять по саду. Я хорошо помнила этот сад 111 лет спустя, и сейчас могла только с изумлением оглядываться вокруг. Перед домом пестрела большая клумба, все яблони были подстрижены и ухожены, трава тоже подстрижена, а дорожки расчищены и посыпаны песком. За оградой сада, насколько хватало глаз, простирались засеянные поля – там, где в моем времени были заросшие кустами и мелколесьем луговины. А что самое удивительное – Оля со знанием дела отвечала на мои вопросы, что здесь растет и кто обрабатывает землю. Мое первое впечатление о ней, как о шаловливой девочке, постепенно сменялось на совсем другое – уважительное, и я начинала немного робеть перед ней. Заметив это, Оля сама переменила разговор и начала расспрашивать меня о моем времени, о моем детстве, вообще обо мне. И слушала с большим интересом и вниманием, и задавала такие вопросы, что я убеждалась – она пытается сложить в голове целую картину моей эпохи.