Максим Смирнов - Сказки для взрослых. И не только…

Сначала мы с господином Бокаром и его инженером, господином Нойманом, побывали на заводе господина Джона Юза, англичанина, основателя завода. Он при нашей первой встрече замахал руками и обиженно сказал:

– Я не англичанин, я из Уэльса! – вот чудак.

И я вдруг проникся этой махиной, этой техникой, которая под властью человека делала немыслимые вещи – какие же огромные масштабы! И даже этот запах, запах прогресса, смесь угля и масла, жар печей и грохот механизмов – стало неожиданно своим. По ходу визита господин Бокар делал пометки в блокноте и изредка бросал вполголоса: «Савва, смотри, здесь по-другому сделаем», и шептался с инженером. Не знаю, зачем господину Бокару вообще был нужен инженер – он, кажется, разбирался в технике ничуть не меньше Ноймана.

Постепенно зауважал я всех, причастных к этому делу, а более всего – инженеров, такое чудо придумавших и в жизнь воплотивших.

Дальше господин Бокар ездил, искал подходящее место для начала строительства. Меня же оставил при инженере Юзовского завода, с которым был давно знаком и благодаря коему знакомству и состоялся сей визит.

Поначалу я ждал какой-то весточки от Софьи, хотя бы короткого письма. Сначала думал не писать, но не выдержал, и дважды в неделю шла в Москву депеша. Но от неё писем не было, только батюшка писал исправно в ответ на мои отчёты. Сначала всё больше советовал, но после постепенно перестал, ибо погрузился я в дело металлургическое изрядно уже.

И вдруг, аки молния господня в ясный день, записка. «Я здесь, в гостинице, приходите к ужину. Софья». Не может быть!

Софья была с отцом, с которым она нас тут же познакомила. Мне он понравился: благородная осанка, прямой открытый и при этом добрый взгляд, нестарые благородные черты, борода скорее щёгольская, да и в целом он выглядел как-то по-европейски. Он деликатно молчал, дав нам возможность поговорить с Софьей.

– Что же не писали так долго?

– Так я писала, да вы же сказали, что на Урал уехали, я туда писала. Потом поехала и все уральские заводы объехала.

– Но я же писал вам, что я не на Урале, а в Юзово!

– Писали? Я не получала ваших писем… Как узнала, что вы здесь, сразу и приехала. Батюшка не хотел отпускать, так я сказала, тайком уеду, коли не отпустит. Хорошо, что он меня поддержал и решил сопровождать.

– Почему же вы меня искали?

– Хотела выразить вам благодарность.

– Как? – я опешил, и холод заполнил душу.

– Я узнала, кто выплатил батюшкин долг. Это же вы, признайтесь? Вы? – она умоляюще смотрела на меня, пытаясь поймать мой взгляд.

– Я…

– Как я вам благодарна! Вы не представляете… – она тихо заплакала, достала платок, пахнущий цветами. – Я у вас в долгу. Я сделаю всё, что бы вы ни пожелали! Что я могу для вас сделать?

– Софья, милая… – я так растерялся, что не знал, что сказать. Желал ли я чего-то? Конечно, о, как бы я желал, чтобы… Чтобы она была ко мне благосклонна не из-за услуги, мною оказанной, а потому что так ей бы хотелось! Но, видимо, не судьба. – Я это сделал от чистого сердца. Мне за это не нужно ничего от вас.

– Ничего? – она вспыхнула, потом опустила голову и стала кусать губы.

Тут её батюшка добавил:

– Молодой человек, позвольте и мне выразить благодарность за ваш поистине благородный поступок! Вы спасли моё имя, а это для меня важнее любых денег. Может, всё-таки есть что-то, что я мог бы сделать для вас?

Видя моё замешательство, он (вот уж воистину воспитанный человек!) добавил:

– Вы подумайте пока, а я пока воздухом выйду подышу – уж больно здесь душно. Сонечка, составишь господину Савве компанию?

Она мгновенно покраснела и благодарно кивнула. Отец её вышел, а я подумал, насколько отличные от наших отношения у них в семье.

И тут со мной произошло чудо: робость моя исчезла, и я, набравшись смелости, признался Сонечке в любви.

Она облегчённо вздохнула:

– Как я надеялась, что, несмотря на ваше исчезновение, вы всё же меня любите! Я знала, не могла ошибиться, женщина такие вещи всегда чувствует…

– Так вы согласны? – я еле стоял на ногах от счастья.

Назавтра они с батюшкой уехали готовить свадьбу.

Поток клиентов в отделении банка не ослабевал; начальницы сегодня не было, Вера с Людой отдувались вдвоём, с тоской поглядывая в окно на осенние листья, которые ветер крутил по тротуару. Перед обедом клиенты немного сбавили натиск; Вера наконец налила кофе, запах которого немного успокоил. Но неприятное чувство чего-то незавершённого, как внутренний шов на одежде, терзало и не отпускало.