Катя Кошкина - Записки вечно влюблённой

– 41 будет в феврале. – Шепчу еле слышно.

– Ну так совсем молодой еще. Все наладится.

Мы еще долго о чем-то говорим, я прогуливаю в этот день все оставшиеся пары и уезжаю домой. Перед тем, как отправляться на вокзал, иду в туалет оценить масштаб катастрофы. Мда, тень отца Гамлета и то краше выглядит.

Не могу сказать, что стало сильно легче, но уже не так надрывно. Сохраняю это чувство внутри до тех пор, пока не приходит смс-ка от одноклассницы, которая проходит практику в местной больнице. «Кать, извини, думала, писать тебе или не стоит. Папе стало хуже. Он в коме, перевели в реанимацию».

Спать в эту ночь я так и не ложусь, но с утра заставляю себя одеться и ехать на учебу, потому что дома совсем сошла бы с ума. Кое-как выдерживаю день, пересекая коридоры колледжа будто на автопилоте, и еду домой. Маргариты Васильевны не было на работе, поэтому первое, что я делаю, приехав – сажусь за комп. Она уже ждет меня в сети.

– Как ты? Как папа? Ты была на учебе?.. – Сообщения летят непрерывным потоком, а я неизвестно откуда беру силы, чтобы ответить на каждое.

В тот момент, когда она набирает что-то в ответ на мои «Нормально», «Да, была», в комнату заходит мама и останавливается за моей спиной.

– Кать, отец умер. Только что позвонили.

________

Папу похоронили на третий день на местном кладбище. Я плохо помню дни и до, и после. Каким-то чудом нашла в себе силы вечером первого дня выйти в сеть и написать Рите, чтобы не теряла. Там уже висел с десяток не отвеченных сообщений, которые я, не глядя, перебила сухим «Ну вот и все. Папа умер сегодня днем».

Нам сказали о его смерти только спустя 5 часов.

А спустя несколько лет я абсолютно случайно узнала, что папина жена отказалась от его транспортировки в больницу другого города, где была возможность побороться за жизнь.

_________

Не сразу, но все потихоньку стало налаживаться. Я старалась отвлекаться учебой и друзьями. Рита была рядом, насколько это было возможно, и именно ее помощь помогла мне справиться. Мы по-прежнему много общались, и из психолога Маргариты Васильевны она быстро превратилась в Ритулю. Честно, моя благодарность к ней настолько огромна, что не поддается описанию – она буквально на себе вынесла меня из того болота, где я оказалась по причине своего нестабильного эмоционального состояния.

Пролетал месяц за месяцем, прошел Новый год и праздники, холодная зима сменилась ветренной весной, а я стала готовиться к сессии. Пар психологии в следующем году по плану уже не было. Я расстроилась, но знала, что мы друг у друга есть, поэтому не потеряемся.

А, да, с Андреем мы разбежались. «Встречались» еще первые несколько месяцев после начала учебы, но потом я поняла, что дальше так продолжаться не может. Ясно же, как белый день при свете фар, что у нас изначально ничего бы не получилось. Да и меня, честно говоря, подзадолбали его признания в любви и розовые сопли – бесить стал прям до ужаса.

Третий курс, 2012 год.

Утром 1 сентября нас поджидают сразу несколько неприятных новостей. Во-первых, наш колледж оказывается уже как бы и не совсем нашим. Летом его слили с еще одним учебным заведением и сменили директора. Во-вторых, новое руководство сразу начало закручивать гайки: ни о каких опозданиях на первую пару и уходах с последней «потому что домой потом не на чем уехать», не могло быть и речи.

«Для иногородних есть общежитие!». Видали щедрость? Очень лестно, конечно, но как бы нет у меня желания там жить. А на учебу я приезжаю, опоздав ровнехонько на половину первой пары. А если постараться, то и вообще только ко второй. Этот вопрос оказался решаемым – мы просто стали ездить с друзьями на машине, скидываясь на бензин. Но такие перемены не очень радуют, сложно привыкнуть к событиям, которые становятся началом настоящей анархии в стенах отдельно взятого учебного заведения.

Уже в первые дни мы понимаем, что веселая жизнь закончилась. Новая администрация приказывает запирать двери колледжа на время пар, а из раздевалки не разрешает выдавать верхнюю одежду до окончания занятий. Все это делается для того, чтобы студенты не ходили курить и не сбегали с пар, но нам, привыкшим к свободе, колледж начинает казаться концлагерем.

Преподам тоже достается, новое руководство – это не старый лояльный директор, из которого можно было вить веревки. В колледже начинается новая эра, с которой мы совсем не хотим мириться, поэтому я и мой воинственный характер оказываемся в самой гуще революционного движения. Собрав сплоченный коллектив из самых активных студентов и некоторых преподавателей, мы строим планы по «свержению узурпатора» и прощупываем все пути, по которым можно откатить назад назначение нового директора.