Игорь Отчик - Беседы шалопаев или золотые семидесятые

– И вдруг из-под коралла вылезает страшная морда мурены!

– И я тут же пронзаю ее стрелой из подводного ружья!

– Интересно, а она съедобная?

– Вскрытие покажет.

– А это, кстати, вполне реальная перспектива. В таких райских местах вообще много всякой ядовитой твари − и осьминоги, и медузы, и морские ежи. А если налетят акулы? Тут сам себя почувствуешь съедобным. Да и скучновато там, на пустынных островах. Я бы предпочел пляжи повеселее. Например, Копакабану.

– О, Рио-де-Жанейро! Мечта поэта. Белоснежный город, утопающий в тропической зелени, шумный, бурлящий, легкомысленный. В его горячий воздух вплетаются струи океанского бриза. Звуки самбы, запах кофе, немыслимые гастрономические ароматы, ослепительные улыбки на смуглых лицах, знойные мулатки…

– «И все поголовно в белых штанах»!

– Нет, мулатки без штанов.

– Это удобно.

– А безумный фейерверк карнавала? Полуголые красотки в перьях и стразах, танцующие самбу, румбу и пасадобль. Бесстыдная атмосфера ничем не прикрытой страсти…

– А бразильский футбол? Это же феерия, сказка!

– На «Маракану»!

– А какие имена! Пеле, Диди, Гарринча, Жаирзиньо…

– Ривелино, Зе Мария, Тостао…

– И двухсоттысячный стадион, ревущий в восторге, когда Пеле, разбросав финтами защитников и обведя вратаря, издевательски небрежно закатывает мяч в пустые ворота…

– Бразилия, сказочная Бразилия! Далекая, экзотическая страна, страна контрастов. Бурлящий котел рас и наций, гремучая смесь этносов, культур и религий, богатства и нищеты. И всепобеждающая сила жизни! С ее истинным, острым вкусом, вкусом пряных, жгучих блюд, тропических красок, пьянящих ароматов. Со вкусом жаркого поцелуя на трепещущих губах, солоноватых от дыхания океана…

– Или крови. В бразильских фавелах царят законы джунглей. Помнишь тот фильм, про песчаных генералов?

– Еще бы! Это как окно в другой мир. Дикая свобода, безумная страсть и безумная жестокость. И жонгада, и вечная песня океана…

– Кстати, тот самый случай, когда кино получилось лучше первоисточника. Я потом читал роман Амаду − бледная тень фильма.

– А «Пусть говорят» смотрел? Там тоже красивейшие пейзажи.

– А разве это было в Бразилии?

– Не знаю. Да это и неважно. Помнишь влюбленную пару над голубизной горного озера, на фоне заснеженных Анд? А полноводные реки среди буйства зелени, под сенью белоснежных облаков в бездонной глубине неба? И торжествующий голос Рафаэля. Помнишь эти исполинские, дымящиеся водопады?

– Это водопады Игуасу, на границе Бразилии с Аргентиной.

– А не хотел бы побывать там? Услышать рев низвергающихся масс воды, увидеть вечные радуги над пенящимися безднами?

– Я бы предпочел Ниагару.

– Нет, давай сначала разберемся с Южной Америкой. Почему бы нам не ступить под таинственные своды тропического леса в долине Амазонки?

– Спасибо, не надо. Там слишком жарко и душно. А еще много диких обезьян, змей и москитов. Хватит нам и Борнео.

– А вы разборчивы, сударь!

– Хочу в пампасы!

– А мы уже здесь! В аргентинских прериях.

– Их воздух должен быть терпким, сухим и горчащим − как удар ковбойского кнута, как шорох метко брошенного лассо, как стук копыт диких мустангов, бешено несущихся над выгоревшей травой прерий. Как щелчок взводимого курка револьвера…

– Там тоже есть ковбои?

– Где их только нет! Аргентина − удивительная страна. Страна, лежащая в южном полушарии, в таких же, как и мы, широтах. Но совсем другая! Близкая по климату − там даже выпадает снег − и совершенно иная. У южного полюса планеты вообще мало земель и стран − Аргентина, Чили да еще Новая Зеландия. Периферия цивилизации, уникальный мир…

– В тех местах должно чувствоваться ледяное дыхание близкой Антарктиды. И если уж мы так далеко забрались, почему бы не посетить ту самую, знаменитую Огненную Землю?

– Не стоит. Ничего хорошего там нет: камни, снег, лед. Экзотика Колымы и Магадана.

– И только одинокий пингвин стоит на уступе айсберга и задумчиво вглядывается в вечно холодные, мрачные воды океана…

– Пытаясь разглядеть в них свежую, экологически чистую рыбу.

– А помнишь удивительные названия рек, островов и гор из романов Майн Рида и Жюль Верна? А ветер дальних странствий, веявший со страниц этих книг? С далекого мыса Горн, через безлюдные просторы Патагонии, вдоль суровых отрогов таинственных Кордильер. Над их грозными вершинами парят гигантские кондоры. И поет свирель одинокого пастуха, и вторят ей незабвенные Simon&Garfunkel. Какая мелодия, какие голоса!