Ричард Ортис - Наблюдатель

– Сначала ты и Кристофер спуститесь в уютный ресторанчик на первый этаж, чтобы обсудить предстоящую сделку в Нью-Йорке, – продолжил разговор Микки, – Всё просто. В конце он передаст конверт с поддельными документами, впрочем как и всегда, пожмет тебе руку и предложит подвезти до аэропорта. Ты согласишься, но только вот, – прошептал он, наклонившись к его уху, – это будет твоя последняя поездка.

Микки кинул взгляд на его телохранителей, которые стояли возле двери и, судя по их напряженным физиономиям, ждали сигнала от Чеда.

– Как только ты выйдешь за дверь, твои ребята пустят пулю мне в голову. И вот только тогда сделка завершится: никаких свидетелей, никаких бумаг… Ещё одна сцена от Тарантино. ( За исключением шедевральных диалогов )

Выражение холодного безразличия на его лице сменилось замешательством. Закурив, Чед задумался, а затем схватил сигарету зубами и молча направился к выходу.

« Еще одна безобидная галлюцинация, док. Я вижу мертвецов и никому не делаю зла. А значит в моих галлюцинациях, равно как и во мне, нет ничего дурного… »

Перед Чедом предстала довольно неожиданная, леденящую душу картина: узкий тёмный коридор, вдоль стен которого стояли люди в черном, одинаковые, безликие, молчаливо взирающие в пол. В конце он увидел силуэт мальчика, который сидел на лестнице и, прижимая голову к коленям и покачиваясь взад-вперёд, тихонько что-то нашептывал.

– Папа, я здесь! – вдруг прозвучал из темноты пронзительный детский голос, заставив его вздрогнуть и шагнуть назад.

Люди вдоль стен оставались неподвижны. Заметив Чеда, мальчишка направился к кабинету. Он держал свечу в высоко поднятой руке, освещая помещение тусклым мерцающим светом. Его движения выглядели так, словно он был деревянной куклой на шарнирах: резкие и немного неловкие. Решительные черты лица Чеда с каждым его шагом искажались гримасой страха и ужаса, заставив его испуганно вскрикнуть:

– Кто это, Майк? ( толкая вперёд одного их телохранителей )

Услышав его голос, люди в черном синхронно повернули головы и направились вместе с мальчиком в сторону кабинета. Вместо лиц у них были огромные черные впадины, из которых, казалось, на мир глядела бездна.

Дверь захлопнулась, голоса в коридоре стихли. Чед посмотрел на Микки.

– Ты ведь помнишь Кэтти, не так ли? – не отрывая взгляда внезапно спросил Микки. – Полагаю, той ночью ты был в восторге от того, как она истекала кровью на твоих глазах, как умоляла тебя остановиться, пока я был в Бирмингеме. Думаешь, работая на Кристофера ( агента ЦРУ ), я бы не узнал об этом?

Чед незамедлительно выхватил пистолет у одного из телохранителей и дрожащей от растерянности рукой направил его на Микки. В тот момент рассудок Чеда помутился. Ему с трудом удавалось держать Микки на прицеле, а его глубокое дыхание, как дыхание машины, заполняло комнату.

– Я же предупреждал: «Рагнарёк» – это лишь крошечный фрагмент всего эксперимента, – оглянувшись, Микки широко повел руками по залу, – Отдать тебя на растерзание правосудию, знаешь, было бы просто, а вот идея превратить Чеда Хёрли в такого же подопытного кролика…

На мгновение Микки замолчал, чтобы сделать глоток виски, поморщился, а затем добавил:

– …звучит куда более заманчиво. Ты делаешь поспешные выводы, а ещё ты импульсивен и руководствуешься эмоциями. Я не узнаю тебя, ты переменился…

Чед решительно толкнул пальцем планку предохранителя.

– Хорошо, давай на чистоту, – пытаясь наладить разговор, проговорил Микки. – Благодаря тебе Ричард уже никогда не станет прежним… Но здесь он жив. И так будет продолжаться ровно до тех пор, пока «Рагнарёк» вместе с лабораторией принадлежат мне. Да, я нарушил правила, но только чтобы уберечь свою семью от таких, как ты, гнилых падальщиков.

Раздался стук в дверь.

– И запомни: я сделаю всё, чтобы мой ребенок был счастлив, – сказал Микки и показал пальцем в сторону двери, откуда всё отчетливее доносился звонкий, душераздирающий гул голосов.

Чед снова взглянул на монитор и, затаив дыхание, принялся разглядывать опустевший игровой зал казино, по которому одиноко разгуливал женский силуэт. Медленно дойдя до лестницы, ведущей к кабинету Чеда, силуэт скрылся за камерой наблюдения, а уже через пару мгновений, словно из ниоткуда, перед объективом появилось чёрное, вытянутое на весь экран лицо с широко распахнутыми глазами и большой впадиной вместо рта.