Валерий - Про историю, или Как Валера путешествовал в Крыму

Внутренний взор его метнулся в сторону Испании и наткнулся сразу на Таррагону с её обильными памятниками римской эпохи, потом отправился на юго-запад, почти на границу с Португалией в солнечную затерянную Мериду (или Эмерита Аугуста Октавиана Августа), где римляне тоже оставили много чего, чтобы усладить глаз любителя античности, а затем дальше на юг, в Италику Сципиона Африканского в 9 км к северо-западу от Севильи, основанной, кстати, греческим героем Гераклом. Тут Валеру постелила третья по счёту грусть, самая сильная, и он даже припомнил популярное стихотворение поэта первой половины ХХ века Михаила Светлова. Оно было положено на музыку и появилась популярная песня, которую поют до сих пор: «Он песенку эту твердил наизусть… Откуда у хлопца испанская грусть?» Оттуда, из эпохи античности, откуда же ещё!

Средиземноморье для Валеры было таким культурно-историческим Везувием – здесь постоянно что-то клокотало, перемешивалось, взрывалось, даже будучи внешне в спокойном состоянии и это рождало особую творческую среду. Здесь можно было находиться круглый год и не срываться на зимовку вослед за перелётными птицами, как это делали северные айтишники, те же москвичи, питерцы или завсегдатаи IT-парков в Эстонии и Скандинавии, отправляясь с Южную и Юго-Восточную Азию на побережье Индийского и Тихого океанов. Валера в конце концов поддался на их рассказы о чудесах экзотики и он всерьёз засобирался посетить Индию – колыбель культуры для стран южнее Китая и восточнее Ирана, а может и не только, но так вышло, что короткий отпуск пришёлся на конец мая – начало июня, а в Индии в это время самые душные и дождливые месяцы и там, где расположились наиболее известные достопримечательности – Агра, Джайпур, Варанаси стояла удушающая жара, а на пляжах Гоа и Кералы шли затяжные дожди и бушевал мощный прибой. В общем, отдых намечался так себе.

И тут на помощь пришёл давний друг. Позвонил товарищ ещё со школьной скамьи – Кирилл. Несколько лет назад московская стремительная жизнь его также была похожа на телетайпную ленту ТАСС, но угораздило его съездить на недельку в Крым, где он успел не только остепениться, но и влюбиться. А точнее – наоборот, сначала влюбиться, а потом уже остепениться. Мало того, к отпуску, в котором он обрёл настоящую любовь, добавилось и свершение – он довольно-таки споро женился на предмете своего обожания – черноволосой, кареглазой и волоокой, небольшого роста, но в тоже время очень стройной крымчанке, в которой, наверное, смешалась кровь всех народов, когда-либо населявших и населяющих по сию пору древнюю Тавриду. Жизнерадостная, задорная, говорившая с мягким обволакивающим южным акцентом, который присущ украинкам, с фигуркой, обточенной не только рукой гениального древнегреческого ваятеля, будь то мифический Пигмалион или реально живший Фидий, но и крымскими ветрами, солнцем и черноморским прибоем, она заставила Кирилла забыть обо всём на свете и любоваться только ею: её походкой, её купанием в море, её лежанием в купальнике и без оного на полотенчике на пляже вдали от посторонних глаз и со многим чем ещё, с нею связанным, главным образом, с теми крымскими видами, в которые она вписывалась на редкость гармонично. Звали избранницу Кирилла Аней, родилась она в Керчи, и почти не покидала её, кроме нескольких лет учёбы в институте и немногочисленных туристических поездок с друзьями. Что неудивительно. Жители Крыма сродни итальянцам, которые даже для путешествий неохотно покидают пределы своей страны, а зачем, собственно, искать что-то иное, если твоя земля уже совершенство?

Крымчанин без недвижимости для сдачи внаём отдыхающим и не крымчанин вовсе, поэтому Аня стала застрельщицей, а Кирилл вложил заработанные в холостяцкую пору деньги в очаровательный мини-отель на горе Митридат с небольшой прилегающей территорией. Валера знал об этом, но мысль отправиться в Крым у него даже не возникала, он его всерьёз не рассматривал, для него Крым находился чуть ли не на южной оконечности Москвы, где-то сразу за Ватутинками или Подольском. А тут такое стечение обстоятельств: и ехать, не знаю куда, и звонок друга с подсказкой.

Валера кочевряжился недолго. Он было пустился в пространные рассуждения, зачем ему нужна Индия, но был сбит с мысли коротким «Забей!» от Кирилла и более пространным «Дуй к нам! У нас не хуже, чем в твоём любимом Средиземноморье, мало того, мы северная часть его, разве ты не в курсе? И памятники античности у нас ничуть не менее внушительные, чем на Пелопоннесе или на итальянском сапожке, или в той же Индии. А по сервису и комфорту даже не сомневайся, мы с Европой идём ноздря в ноздрю, а может уже и вырываемся вперёд». Короче, хороший друг в плохое место не позовёт. Итак решено, Валера едет в Крым.

Читать дальше