Александр Миронов - Уроки рисования. Рассказы. Повесть

– Угу, – ответил Вовка. Он был немногословен по натуре.

– И самое главное: как только почувствуешь под собой воздушный поток, разворачивайся против него и планируй. Пари, вот так.

Санька раскинул руки с «прутьями» в стороны и, медленно разворачиваясь, покачал ими.

– Пари, как… вон, ворона, – показал на мимо пролетающую птицу.

Вовка кивнул: угу…

Ворона летела спокойно на развернутых крыльях.

– А теперь давай… руки в стороны… та-ак… По-ошёл!

Вовкины товарищи, особенно младшие участники испытаний, с любопытством наблюдали за ним. Вовка глубоко вдохнул в себя воздух, выдохнул, опять вдохнул и, разведя руки в стороны с привязанными к ним метлами, присел, оттолкнулся и прыгнул с крыши.

К немалому удивлению, даже разочарованию испытателей, летел он почему-то не так, как летают птицы и почему-то не вверх. Он даже не взмахнул крыльями, не попарил, не покружился. И пошёл быстро вниз. А, спикировав, упал на дорожку, квакнул, как лягушонок, и задёргал ногами.

Ребята недоуменно уставились на Саньку. Тот с досадой проговорил:

– Ну, кто его учил так летать? Я ж рассказывал… Минька!

Минька побледнел и попятился от него.

– Не-ет, я чёй-то не хочу летать…

– А-а! Смотрите, как надо…

Каждый, кто верит в свою идею, должен смелостью и умением доказывать её на деле. Санька решительно подошёл к краю крыши, раскинул руки в стороны, присел и метнулся в пространство…

Андрейка и Минька стояли на площадке и смотрели во все глаза. Санька летел… летел стремительно вниз, к лежащему у дорожки товарищу. Крыльями он взмахнул всего один раз и то на старте, а так, в общем-то, его полёт ничем не отличался от предыдущего полёта. Разве что шлёпнулся он на мягкое место, подняв снежную пыль.

Минька на четвереньках, как рак, медленно пятился к лестнице.

Андрейке почему-то не понравились действия товарища, он ехидненько усмехнулся и, присев на скат крыши, пошевеливая «крыльями», как ластами, покатился вниз по склону. Целая туча снега устремилась за ним следом и, как только он ухнул в сугроб, она накрыла его с головой. Хоть так, да слетел с крыши!

Конюх, увидев за окном лавину снега, удивился. Он отложил хомут и, накинув на себя серый полушубок, поспешил во двор.

Внук его, Вовка, корчился на дорожке. Санька суетился чего-то возле него. И почему-то у обоих к рукам были привязаны мётлы. С крыши по лестнице неуклюже спускался Минька.

«Они что, с крыши снег сметают?» – удивился дедушка.

С Санькиной помощью поднялся Вовка.

– Что случилось? – наклонился дедушка над внуком.

– С крыши прыгаем, – подкашливая, ответил тот.

– О Господи! А пошто на дорогу? Сугробов мало?

– Промахнулся, дедунь, не туда спланировал.

– Болит што?.. Не зашибся?

– Не-ет.

Вовка попружинил на ногах, потряс руками и в недоумении уставился на метлы, как будто впервые увидел их.

– Санька! – воскликнул он. – Какие мы дураки! Кто ж на метле летает? – и стал срывать прутья с рук, наступая валенками на концы.

– Вы чой-то, голубки, этак полетать задумали? – спросил дедушка.

До него только теперь стал доходить смысл их снаряжения.

– Ну да, – простодушно признался Вовка.

У деда затряслась борода, в глазах заиграли смешинки.

– Полетать?!. Ха! А вот так полетать не хотите? – и он шлепнул внука под зад.

Тот отскачил от деда с прискоком.

– Ну, голуби мои, скажите спасибо, что я бич в зимовьюшке оставил, не то б от вас сейчас только перья полетели.

Дедушка, пряча смех в бороду, собирал сброшенные ребятами прутья.

– Где четвертый? Куда его занесло?

– Он на туё сторону скатился, – сказал Минька, показывая за домик.

Он стоял подальше от деда, на всякий случай.

– Идите, откапывайте, не то будет, как медведь в берлоге, сидеть, лета дожидаться. Голуби.

Ребята побежали за дом. Дедушка, глядя им вслед, посмеивался и качал головой:

– Это ж надо додуматься, ещё бы ступы на ноги надели!

А на жерди ограды беспрерывно стрекотала сорока, словно смеялась над естествоиспытателями.

Минут через десять после начала урока, когда Светлана Владимировна закончила объяснять новую тему, Валежкин поднял руку.

– Что, Бориска? Тебе что-нибудь неясно? – спросила учительница.

Бориска поднялся и застенчиво сказал:

– Не-а. Светлана Владимировна… мне бы это… выйти, – он поморщился, давая понять, что с ним приключилась авария, то есть в туалет приспичило.

Светлана Владимировна, разумеется, поняла сигнал бедствия и разрешила Валежкину выйти.