Диана Ставрогина - О чем он молчит

Они не отпускали взгляды друг друга, но у Лены не получалось разобрать, что она видит в любимых, чуть покрасневших от долгой работы за ноутбуком глазах. Ей казалось, что за явным на поверхности расширившихся зрачков желанием скрывается что-то еще: сложное и запутанное, – так странно, будто в поиске чего-то ею неведанного, Денис смотрел.

Едва он начал наклоняться к ее лицу, она сама потянулась вперед и прижилась губами к его, заглушая в себе и, быть может в нем тоже, тянущий, щемящий неуют в душе. Денис, прервавшийся только на несколько секунд, чтобы, обхватив ее руками за бедра, притянуть ближе к собственному телу, попутно полностью забрался на кровать. Синхронно они вернулись к поцелую, что длился и длился, превращаясь из ласкового, будто бы забирающего усталость, в горячий и жадный.

Дрожа, Лена уселась на колени к откинувшемуся спиной на изголовье кровати Денису, и медленно провела руками по его груди, пальцами пересчитывая пуговицы рубашки, останавливаясь в своем путешествии у пояса брюк. Вдвоем они тяжело и громко дышали, под ее скользящими вверх и вниз ладонями перекатывались мышцы и раздавалось частое биение сердца.

Выпрямившись, Денис вжался в нее сильнее, заставляя съехать по его бедрам впритык к его животу и паху, позволяя Лене не только видеть, но и чувствовать, насколько он ее хочет; хриплый, томный выдох они разделили на двоих.

Его поцелуи теперь спускались от ее губ ниже по щеке, следовали дальше по выступу подбородка и задерживались в самых нежных местах на шее. Кожу царапала его щетина, но в сочетание с жаром в теле и искрами удовольствия и радости оттого, что ее муж здесь и сейчас, наконец, с ней, чуть ощутимое покалывание лишь добавляло красок.

Забравшись руками под ее футболку, он рисовал круги у нее на спине, пока она пыталась расстегнуть пуговицы на его рубашке. Лене, конечно, справилась быстро, давно привыкнув к тому, что Дениса в любое время суток и года приходилось высвобождать из офисной одежды, а не мягкой, ничему не препятствующей пижамы. Избавившись от рубашки и с удовольствием проведя едва-едва прижимающимися к коже кончиками пальцев по его груди к пряжке ремня, она была вдруг остановлена. Был ее черед раздеваться.

Денис в один миг стянул с Лены футболку и быстро впечатал в себя, награждая коротким влажным поцелуем в губы. Тогда же на кровать слетели домашние шорты вместе с бельем. Полностью обнаженная, она наблюдала, как, поднявшись с кровати, Денис, не сводя с нее глаз, расстегивает ремень и ширинку и снимает брюки.

В том, как зачастую он, пусть ненадолго, но в отличие от нее еще оставался одетым – и одетым, согласно строгому классическому стилю, – было что-то неописуемо сексуальное. Возможно, причина заключалась в том, что уверенный и успешный, забаррикадировавшийся за деловым костюмом адвокат исчезал и превращался в обычного мужчину, но только наедине, рядом с ней, – и эксклюзивность этого знания будоражила.

Вернувшись в постель, Денис явно намеревался продолжить в том же, не слишком быстром темпе. Одна его рука легла ей на грудь, чуть сжав, пальцы другой, спустившись по ее груди и животу, нашли на клитор и, надавив, вынуждая ее вздрогнуть, скользнули ниже, по влажной от выделившейся смазки коже, но Лене хотелось другого.

Ей хотелось его. Полностью и без лишних минут ожидания.

Она ждала дольше, чем он скорее всего предполагал. Замирала от слабости в ногах при взгляде на него в каждый их этих четырех дней, проведенных рядом. Она просыпалась утром, обнимая его, и горела, не получив тех прикосновений, о которых мечтала, вместо того улавливая в нем отстраненность и замкнутость: смотреть было можно, трогать – нельзя. Он понятия не имел, какой недостаток его – присутствия, чувств, близости – в ней зиял.

Толкнув Дениса спиной на кровать, она забралась сверху, с упоением следя за тем, как на его лице восхищение и страсть смешиваются с легким удивлением – она редко проявляла такую властность, особенно в самом начале, предпочитая в сексе отдавать ему руководство и инициативу.

С его первым проникновением у нее вырвался тихий, протяжный стон. Она двигалась, поймав его ритм, уперевшись руками ему в грудь, чувствуя, как бедра сначала нежно и легко, а потом все крепче сжимают его руки, впечатывая ее тело в его.

Она ловила его хриплые вдохи, наклонялась и целовала, прикасалась губами к каждому кусочку кожи, который был ей доступен, проникалась каждым его движением, терялась вместе с ним в нарастающем возбуждении и затем – удовольствии, но никогда не закрывала глаза. Поймав его взгляд, она больше его не отпускала.