Александр Максимов - Мои сибирские дедушки

– Не расстраивайся, мне некогда веселиться. Очень плотное расписание, и всё свободное время забирает учеба.

– Понятно, – согласился Хейкки и замолчал.

Хелена вопросительно посмотрела на него.

– Ты что-то хотел сказать?

– У нас завтра, того… – нерешительно выдавил Хейкки. – …в клубе известная группа выступает, дискотека будет. Придёшь?

– Очень известная?

– Да, из нашего областного центра.

– Ладно, раз известная, то, может, и приду.

Тут Хейкки заметил, что из окна за ними наблюдает бабушка Мирья.

– Ладно, мне ещё почту нужно развести. Но я всё равно тебя буду ждать. Приходи! – сказал он и, нажав на педали, поехал дальше развозить почту по разбросанным в лесу усадьбам.

На крыльцо дома вышла Мирья.

– Хелена! Кофе готов! – позвала она внучку.

– Иду, бабушка!

Хелена любила вот так, среди дня сделать перерыв и попить кофе с бабушкой. И кофе у неё особый получался, и булочки с повидлом, присыпанные корицей, она пекла бесподобные.

– Руки помыла? – спросила Мирья усаживающуюся за стол внучку.

– Ну бабушка! Конечно, помыла! Забываешь, что я уже взрослая.

– Для меня ты все равно останешься моей любимой маленькой принцессой.

– Принцесса давно уже выросла.

– Я это заметила, – Мирья хитровато прищурилась. – Ты нравишься Хейкки, это видно даже невооруженным глазом.

– Хейкки? – засмеялась Хелена. – Он хороший парень, но не более того. Вот завтра меня на дискотеку приглашал.

– Вот и сходи, что всё время возле меня, старухи, сидеть?

– Какая же ты старуха, бабушка? Ты ещё у нас любой молодой фору дашь! Просто тебе тяжело одной с таким хозяйством справляться. Вот был бы жив дедушка, тебе было бы легче. Знаешь, я часто вспоминаю, как он играл со мной, как мы по лесу гуляли. Он, как и ты, всегда называл меня «моя маленькая принцесса».

– Годы всё равно не обманешь, – грустно вздохнула Мирья. – Неизвестно, сколько мне осталось.

– Ты у меня ещё сто лет проживешь! Я тебя в город заберу, ухаживать за тобой буду!

– Не поеду я в город! Здесь родилась, здесь и умру!

Мирья, неподвижно уставившись в одну точку, задумалась. Её глаза заблестели от выступивших слез.

– Бабушка, с тобой всё в порядке? – взволнованно спросила Хелена.

– В порядке, внучка…

Мирья снова замолчала.

– Тогда что тебя беспокоит? – допытывалась Хелена.

Мирья, как будто принимая важное решение, глубоко вздохнув, ответила:

– Я хочу раскрыть одну тайну, которую очень долго носила с собой. Не хочу её уносить с собой в могилу. Никому до этого не решалась её поведать.

– У тебя есть тайна? – удивилась Хелена. – Ты что-то сделала, о чём боишься сказать?

Мирья, уже не скрывая накатившие слезы, теребила руками край вышитой ею же скатерти.

– Знаешь, почему не смогли спасти твою маму после аварии?

– Нет.

– Она потеряла много крови, а донорской, той группы, как у неё, в больнице не оказалось. У неё была редкая группа, как и у тебя.

– Понимаю…

– Ничего ты не понимаешь! У меня и у дедушки совсем другая группа крови.

– Разве такое возможно? Постой, – стала догадываться Хелена, – мама была не вашей дочерью?

– Нет, твоя мама – моя кровная дочь.

– А дедушка?

– Я всю жизнь по-настоящему любила только одного человека…

– Дедушку?

– Видишь ли… – Слова давались Мирье с трудом. – Дедушка был очень хорошим человеком, но моё сердце всю жизнь принадлежало другому человеку…

Хелена от удивления застыла с раскрытым ртом. В её голове путались мысли. Ничего себе новость! А как же дедушка, её любимый дедушка? Нет, этого не может быть!

Тем временем бабушка, придя в себя, стала спокойно рассказывать:

– Случилось это во время войны, вернее, уже почти в её конце. Мой муж, то есть твой дедушка, с братом был на войне, а я с двумя маленькими племянниками и со стариком Яри, чтобы как-то выжить, трудилась от зари до темна. Тяжёлое было время. Вроде и на земле, но без мужских рук было туго, еле сводили концы с концами. Всё случилось летом 44-го, в мой день рождения. Мне тогда исполнилось двадцать лет…

В то далёкое июльское утро Мирья вспомнила о своём дне рождения только тогда, когда её дедушка Яри, мирно куривший трубку на крыльце, пожелал ей счастья. Племянники, услышав о её дне рождения, обрадовались. Ещё бы, они надеялись вечером получить конфеты, которые Мирья держала для особых случаев.

Немного взгрустнув о воюющем муже, Мирья отправилась кормить скотину. Забрав в сарае большую охапку сена, понесла её к коровнику. Но не успела пересечь двор, как услышала звук мотора автомобиля. Бросив сено у коровника, с интересом стала наблюдать за ведущей к дому дорогой, по которой ехал большой военный грузовик. Мирья сразу обратила внимание, что в кузове сидел солдат с винтовкой, а рядом с ним – несколько человек в потрёпанных и выцветших гимнастерках, с которых были содраны погоны и другие опознавательные знаки.