Евгения Истомина - Конечный итог

Он легонько подтолкнул меня вперёд.

Если бы музей деревянного зодчества «Витославицы» был квартирой, то он определённо выглядел бы вот так. Деревянные перегородки, лестницы и перила, деревянные полы, тумбочка, а теперь вот – кухонный гарнитур, стол, стулья и большая скамья, тоже из дерева.

– Это всё папа, – поймал Юра мой взгляд. – Он очень любит дерево. Тут вот ещё ничего, в его новом доме ещё хуже.

Он так и сказал: папа. Не «отец» – так обычно говорят мужчины, которые или в целом суровы, или просто не в восторге от своей семьи. Не «батя» – это уже значит, что с отцом вполне можно иметь дело и вместе они иногда ходят в гараж. Но «папа»? Никто из моих тридцатилетних знакомых мужчин никогда не говорил «папа».

И хотя папа уже давно не жил в этой квартире, всё здесь было когда—то сделано по его вкусу и за годы нисколько не поменялось.

Удивительно было, что у такого страстного любителя сосны получился Юра, а не деревянный мальчик.

– Хочешь, поднимайся пока ко мне, а я поставлю чайник, – он остался на кухне, а я, держась за деревянные перила, забралась наверх.

Это была типичная мужская комната – рабочий стол с кожаным министерским креслом, стеллажи с книгами, гитара и…

– Две кровати?! – крикнула я.

Две абсолютно одинаковых кровати стояли рядом вплотную.

– Что? А, да. Уже и не помню, почему так получилось, но вот. Для разнообразия – сегодня на одной поспал, завтра на другой. Правда, они обе уже одинаково продавленные.

Вся эта часть квартиры была похожа на хитрую декорацию к спектаклю, где действие могло идти сразу в нескольких плоскостях. Представьте себе гигантскую комнату с высоченными потолками и мысленно разделите её на две половины. На одной половине сделайте два этажа – внизу ничего нет, а сверху, на царских рельсах, Юрина комната. Всю вторую часть занимала огромная кухня с потолками в четыре с половиной метра.

Вот только никакой стены между этими частями не было – и чтобы случайно не вывалиться со второго этажа прямо в кухню, на надстроенной площадке установили высокие перила. Я подошла к ним и оглядела всю кухню сверху – как Джульетта, которая выходит на балкон, чтобы прочитать перед зрителями наскучивший всем монолог про розу.

Юра сообщил, что чай готов, поэтому пришлось спускаться. Усаживаясь за стол, я задела плечом тарелочку, висящую на стене, а когда попыталась её поправить, чуть не уронила аппликацию из цветов.

– А это уже мамино, – заметил Юра. – Ей много всего дарили, когда она ещё преподавала.

– А с тобой она занималась?

– Конечно, – он положил мне на тарелку кусок пирога, – лет с четырёх, и пока я не пошёл в музыкалку. Но нам обоим это не доставляло никакого удовольствия. Помню, пару раз она не выдержала и ткнула меня лицом в ноты. Фортепиано мне не очень давалось. Ну, по её меркам.

– Ты поэтому поменял класс?

– Нет, я вообще хотел бросить! Но потом просёк, что девочкам нравится гитара, и ещё несколько лет промучился. Но школу так и не закончил.

– А меня мама не отдала. Сказала, что ей самой это никак не пригодилось, и зачем. Хотя она тоже хотела стать учителем музыки. И как, получилось с гитарой и девочками?

Он прищурился.

– Скажу тебе так. Я понял, что пора отсюда уезжать, когда на очередном концерте вышел на сцену, посмотрел в зал и увидел, что почти со всеми присутствующими дамами у меня были контакты той или иной степени близости.

В тот момент я подумала, что, как и многие учёные, он просто преувеличивает.

***

У каждой девушки есть фраза, которой мужчина может безотказно вскружить ей голову. И в моём случае это было:

– Бери любую книгу, которая тебе понравится.

– А если мне понравятся сразу несколько? – сразу уточнила я.

– Без проблем.

Я уселась прямо на деревянный пол рядом с книжным шкафом. Это были очень, очень странные полки. В одной половине стеллажей жили хоббиты, эльфы, гномы, драконы, сборники сказок, американское современное фэнтези, Эдгар Алан По, чудища Лавкрафта и ещё не распакованная подарочная «Песнь льда и пламени». Корешки книг в другой половине были испещрены именами исторических деятелей и аббревиатурами политических управлений.

– Ну, про карательные экспедиции в Сибири тебе вряд ли будет интересно… Так что можешь сосредоточиться на этой половине. Вот, например, – Юра сел рядом и достал маленький томик: размером с ладонь, в роскошной обложке, с золотым обрезом и атласной закладкой ляссе.

– Ооо, что это?

– «The wind in the willows», в Германии купил. Такая шотландская уютная сказка. Что, никогда не слышала? «Ветер в ивах».