Ярослав Докучаев - Меландия

– Ага. А она в России живет?

– Сейчас да.

– А почему? – оборачиваюсь. Внедорожник медленно едет в нескольких шагах позади.

– Не важно, – вздыхает Ульяна. – Сколько человек у тебя в команде?

– Ну обычно оператор, звук и свет, гример иногда. Еще, если большая съемка…

– Возьмешь одного.

– А как снимать-то с одним? – а она жмет плечами, заглядывая в окна уютного ресторана. – Тогда надо заранее камеры привезти, свет…

– Все будет на месте. Только настроишь как нужно, – остановившись у деревянных столиков вдоль зеленого фасада, Ульяна кивает на вывеску. – Этот хороший?

– Не знаю, не была тут, – и она садится за столик под деревцем в клумбе, глядя в айфон. Тоже сажусь, а внедорожник паркуется рядом.

– Настя, которая продюсер у меня, она еще оператор крутой очень.

– Покажи фото, – говорит Ульяна, не поднимая глаз.

– Доброе утро! – официант в белой рубашке кладет на столик меню. – Закажете что-нибудь сразу?

– Латте и ваш лучший завтрак, – говорит Ульяна, и официант кивает.

– Могу предложить вам…

– Просто принесите, – отвечает Ульяна и что-то пишет.

– Ну хорошо. А для вас?

– Американо только. Спасибо, – кивнув, официант уходит, а Ульяна откладывает айфон. Сняв очки, она оглядывает невысокие старые дома, редкие автомобили и проходящих людей.

– Я попросила фото.

– Насти в смысле? – она кивает. Достаю айфон, открываю инсту Насти и протягиваю Ульяне. Та коротко смотрит на фотографии.

– Нет.

– В смысле «нет»?

– Нужно, чтобы человек вызывал… – достав из черного клатча тонкие сигареты, Ульяна закуривает, – визуальное удовольствие.

– Это что за требования вообще? – она жмет плечами, провожая взглядом девушку с большой лохматой собакой на поводке. – И какие пожелания?

– Посмотри в зеркало, – подняв длинные руки, Ульяна потягивается. – Примерно такие.

– Ну попробую найти кого-нибудь, конечно.

– В соответствии с соглашением, которое ты подписала, – зевает Ульяна. – Ты не можешь говорить, кого собираешься снимать.

– Ну ладно. А вы меня по внешности выбрали, что ли? – приносят кофе. Сделав глоток, Ульяна кивает.

– А ты думала почему?

– Ну у меня контент классный. Картинка там, звук.

– Не очень разбираюсь, – усмехается Ульяна. – Но вроде бы такой же, как у всех. Еще вопросы?

– Ну рекламные интеграции. Нужно их согласовывать?

– Не нужно.

– О’кей. Когда ролик выйти должен?

– Чем быстрее, тем лучше. Завтра обсудим детали. В пять утра тебя будут ждать в «Ритце», – Ульяна смотрит на мои джинсы. – И надень платье.

– Ага. А что так рано-то?

– У Мелани очень плотный график, – звенит айфон, и она смотрит на экран. – На этом наша встреча завершена. До завтра.

– Ну хорошо. Приятно было познакомиться, – Ульяна кивает, и я встаю. – А, кстати. Голос дублера на русский будете выбирать?

– Конечно, – отвечает Ульяна и подносит айфон к уху. – Слушаю.

Купила холодный чай, села на скамейку под деревом и запостила в инсту селфи из «Ритца». 190 тысяч фолловеров. Мы их накрутили, но немного совсем и только в начале. Открыла сториз. Настя распустила волосы и таинственно щурится, стоя в черном платье среди наших камер и света. Ульяна совсем охренела. Не нравится ей, блин. Вот Коля, оператор с «Первого», поднимает штангу в светлом «Вордклассе», белозубо улыбаясь на камеру. Потом Мария. Она с телика в кино ушла. Жмурится на солнце, вытянув длинные ноги на белом пледе, а рядом корзина для пикника и разные фрукты. Предложу им снять Мелани. Потом Аня в кислотно-зеленом комбинезоне поверх розовой футболки с котом. Висит вверх ногами на турнике среди какого-то двора, а белоснежные волосы тащатся по земле. В руке у нее бутылка вина. Аня пытается его пить, но, пролив на лицо и волосы, раскачивается и смеется во весь голос. Не придумала, как объяснить отказ Насте, поэтому наврала, что встречу отложили, а я заболела и не смогу завтра в Питер. Настя поворчала и, вздохнув, сказала, что постарается перенести интервью с рэпером, а я вообще не в тему заболела. Открыла на Ютьюбе старое видео «Как знаменитости портят новое поколение».

– Одевается как шлюха и ведет себя как шлюха, – ворчит морщинистый мужчина в пиджаке, сжав в жилистом кулаке микрофон. – Шлюха и есть.

– Да другого слова и не найти, – полная рыжая женщина оглядывает людей в креслах, окруживших светлый пятачок с диваном в центре. – У меня сыну четырнадцать. Он только на нее и пялится. Чему он научится-то? Вечно ее зад в телике, – она сжимает губы. – Поет про сношения сексуальные только. Вот, я даже записала, – и, прищурившись, ведет пальцем по листу бумаги. – «Ты опоздал, и я уже нашла другого. Он лучше смотрится между моих ног», – женщина поднимает глаза: – Это у них любовь такая нынче?