Дара Преображенская - Послание. Часть 6

– Вот это да!

– Не может быть!

Ей это стало порядком надоедать, ведь она не могла раздражаться, как все нормальные люди. И ещё, ей было всего только пять лет.

Она была девочкой с двумя толстыми косичками, заплетёнными то ли нянечками, то ли воспитательницами. Она не помнила свою мать.

Помнила только, что оказалась здесь, в доме ребёнка, потому что…..

Кстати, причину этого она тоже не помнила.

Кажется, она говорила той женщине, которая называла себя её матерью о том, что произойдёт в ближайшем и чуть отдалённом будущем. И самым удивительным было то, что это сбывалось. На самом деле сбывалось.

Разве легко существовать с человеком, которые доподлинно знает, что произойдёт, например, через пять минут, через час или даже через год?

Да и самой ей, пятилетней Наташе Вересовой было отнюдь не легко от этого. Это было тяжело, очень тяжело.

И вот новая воспитательница Людмила Петровна. Сначала она даже взяла её под свою опеку, часто водила к себе домой, чтобы покормить, ведь в детских домах питание оставляет желать лучшего. Водила её в кино на детские сеансы и угощала мороженным, которое она так сильно полюбила. Особенно ей понравился «топтыжка» и «ушастик». О, это было настоящее чудо!

А потом что-то произошло, и Людмила Петровна стала сторониться её, перестала приглашать к себе в гости на обед.

Она несколько раз видела её ухажёра, которого Людмила Петровна называла Сергеем. У него были каштановые волосы и серые глаза. Надо сказать, даже какой-то злой взгляд. Злой и непривычный. Кажется, Сергей работал учителем физики в школе, только она не знала, в какой именно школе. Она помнила, как Людмила Петровна в первый раз их познакомила.

– Серёжа, эту девочку зовут Наташа, – произнесла молодая воспитательница и добавила при этом, – Наташа Вересова.

Наташа кивнула своей детской головкой, дескать, ей очень приятно, хотя ей совсем не было приятно.

– Она из детского дома? – спросил как-то пренебрежительно Сергей.

– Да, и мне она очень нравится.

Наташа заметила на себе пристальный взгляд серых глаз Сергея.

– Ты только посмотри, Людочка! У неё фиолетовые глаза! Я никогда ещё не видел таких глаз. Никогда.

Она видела, как Сергей при этом развёл своими худыми руками.

«Вообще-то, меня зовут Россанна», – хотела сказать девочка, но промолчала.

Они просто не поймут её и посчитают, что она – либо трудный ребёнок, либо, что ещё более странно – индиго.

К детям индиго она относилась совсем обыкновенно, потому что для неё это были обычные дети. Они ничем не отличались от неё самой, только разве что у них были глаза другого совсем обычного цвета, которые совсем не удивляли взрослых. И у них были совсем обычные имена, как у всех……

Она видела, как Людмила Петровна махнула рукой.

– Да у Наташи фиалковые глаза – произнесла воспитательница, – Значит, подобное встречается в природе.

– Не фиалковые, а фиолетовые, – возразил Сергей.

– Какая разница, – устало произнесла воспитательница.

– Нет, Людочка, разница-то как раз есть, – не унимался занудливый Сергей.

– И в чём же?

– Ну, фиалковые – это просто тёмно-синие глаза, что тоже можно назвать большой редкостью.

– Нет, фиалковые это – фиалковые, а не тёмно-синие. Я пока что ещё не дальтоник, – дала отпор Людмила Петровна.

Девочка со стороны наблюдала этот «поединок» двух интеллектуалов, если так можно было выразиться.

– Ладно, – наконец, отступился Сергей, – я слышу, из кухни тянет притягательными ароматами. Что же на этот раз, любимая?

«Любимая».

Почему люли всякий раз бросаются таким важным и значимым словом? Россанна не могла понять этого. Она вообще не понимала земных людей, потому что нутром она чувствовала, что принадлежит совсем иному миру.

Только в силу своего пятилетнего возраста она не могла этого объяснить. По поводу цвета глаз её даже показывали одному известному Московскому профессору окулисту.

Он внимательно посмотрел на её глаза в свой замысловатый прибор, потом долго молчал, думая, наверное, о чём-то своём. И только потом произнёс, взвешивая каждое слово:

– У девочки совершенно здоровые глаза.

– А почему же такой необычный цвет? – спросила медсестра, сопровождавшая её на обследование.

Профессор пожал своими плечами.

– Этого я не могу объяснить. Во всяком случае, такого пигмента вообще не существует в естественной природе. Но это можно рассматривать, как вариант нормы.

– Это – капустный пирог, – наконец, произнесла Людмила Петровна.