Дара Преображенская - Дольше, чем смерть

– Простите, госпожа Серебрякова, – услышала я голос судмедэксперта.

– Да, – я обернулась.

Он протягивал мне какую-то бумагу и ручку.

– Вы должны расписаться в том, что Вами опознаны тела Ваших родителей.

– Расписаться? Где?

– Вот здесь.

Черенёв указал мне на галочку.

– Здесь, пожалуйста.

Я черкнула, поставив закорючку.

– Скажите, а их будут вскрывать?

– Нет, если вы напишете заявление, что являетесь их самой близкой родственницей, и что вы против вскрытия.

– Хорошо, я напишу.

– Тогда пройдёмте со мной. Дело в том, что у нас имеются готовые бланки таких заявлений. Вам нужно лишь проставить свои данные.

Мы прошли с ним во второе (а точнее, в первое помещение). Черенёв, как гостеприимный хозяин, усадил меня за стол, порылся в каких-то папках и вытащил лист бумаги. Положил его прямо передо мной.

– А ручка? – спросила я.

– Вот, пожалуйста.

Он протянул мне шариковую ручку. Я начала заполнять заявление, мутная пелена слёз всё ещё стояла в моих глазах, поэтому приходилось постоянно протирать их.

– Здесь требуются мои паспортные данные.

– Но ведь паспорт у Вас с собой, – сказал Черенёв, – Вы уже показывали его сотруднику милиции.

– Конечно. Но я ничего не вижу, всё расплывается.

Светочка вовремя подплыла ко мне.

– Давай я попробую, а ты только в конце распишешься.

– Спасибо.

Я с благодарностью уставилась на Светку. Она кротко улыбнулась мне и села заполнять заявление.

– Хотите чаю, – услышала я голос судмедэксперта.

– Не….не знаю.

Меня знобило, возможно, потому что в морге было прохладно.

– Вам определённо сейчас нужен чай, и я не приму от вас никаких возражений, госпожа Серебрякова.

Черенёв налил в стакан заварку, кипяток, потому что вода в чайнике уже давно успела закипеть.

– Вам сколько сахара?

– Что?

– Сколько вам добавить сахара в чай?

– Мне всё равно…..три….да, три чайные ложки.

Он размешал сахар в стакане с чаем и протянул его мне.

– Держите, это как-то поддержит Вас.

– Поддержит?

– Успокоит что ли, снимет стресс.

Я отпила несколько глотков и сразу же почувствовала прилив сил. Но это был лишь временный эффект, я отлично понимала это.

– Скажите…., а когда их можно будет забрать?

– Завтра утром.

– Почему завтра?

– Ещё придут сотрудники следствия, выяснят до конца, ну, я имею в виду, как произошла авария.

– Значит, они будут разговаривать с водителем того Камаза?

Черенёв кивнул:

– Да. Но это уже их дела.

Черенёв подошёл к одному из белых деревянных шкафов, открыл его и взял тарелку с печеньем, поставил её на стол.

– Угощайтесь.

– Спасибо, что-то не хочется.

Однако я откусила немного от печенья. Это было шоколадное печенье.

– Спасибо, вкусно.

Орлов ходил по помещению, почёсывая и гладя свой подбородок.

– М-да, всё это так неожиданно. Я тут недавно начал рисовать одну картину. Иван обещал оценить и дать свою рецензию…..

Орлов остановился на полуслове.

– Ах, да, прости меня, я не подумал. Зайди ко мне на днях, я покажу тебе своё начинание.

– Хорошо, я обязательно зайду. Мне, впрочем, интересно.

– А можно, я тоже зайду посмотреть? – спросила Светка, – Говорят, ты классно рисуешь. Мне хочется посмотреть, как ты работаешь. Никогда не видела настоящего художника за работой.

Орлов улыбнулся, хотя улыбка далась ему с большим трудом.

– Для Вас всё, что угодно, Светочка.

…..Дни до похорон я старалась быть в заботах. Приехали родственники, которых я до сего времени мало знала и почти никогда не видела: двоюродные, троюродные сёстры с мужьями. Мне казалось, как наша квартира могла вместить такое количество народа. Да и потом, всё время кто-то путался под ногами. Они были заняты уборкой, приготовлением поминального стола, хотя позже было решено, что поминальный ужин лучше заказать в кафе, так как мои родители были известными в Новочеркасске людьми.

Раньше мой отец занимал должность главы администрации нашего города, а мама была его секретарём, а позже общественным деятелем, основательницей «Фонда помощи неимущим гражданам Новочеркасска».

По почте приходили соболезнования от каких-то совсем незнакомых мне людей. Я их почти не читала.

В последний день перед похоронами я провела вместе с Юлькой и Катькой Воронец, чтобы хоть как-то отвлечься.

Мать близняшек Софья Александровна отнеслась ко мне с предельным сочувствием.

По случаю моего пребывания у них она испекла пирог с яблоками и горячим поставила его на стол.