Дара Преображенская - Просветлённый

Помню, философ прошёлся вдоль залы, заложив руки за спину. Затем он попросил меня подняться вместе с ним на самый высокий холм. Оттуда было видно стадо овец и пастух, следующий за этим стадом. Через какое-то время и пастух, и стадо, скрылись за поворотом, и их вдруг не стало видно случайному наблюдателю.

– Дионис, – произнёс Фалес, – скажи, где стадо и пастух, и что с ними произошло за тем поворотом?

Я пожал плечами.

– Не знаю, учитель, – произнёс я.

– И я тоже не знаю, что происходит с нами, когда мы уходим за Грань. Но одно могу сказать точно. Там, за этой Гранью нас ждёт Вечность, и мы растворяемся в этой Вечности. Я не знаю этого, но я верю, хочу верить, что после физической смерти мы не умираем, а продолжаем существовать в совсем иной реальности. Я много путешествовал и бывал на той территории, где живут индусы. Они верят, что смерть – не конечная станция.

– Вы были в Индии, учитель? – спросил я, мысленно представив себе удивительные красоты этой земли, о которой мне столько раз рассказывал отец.

– Говорят, в государстве Капилавасту живёт один мудрец, называющим себя Буддой или Просветлённым. Он постиг Истину, но я не смог попасть к нему.

Наш разговор окончился, но с тех пор я часто вспоминал Индию и Просветлённого.

….Говорили, Фалес мой великий учитель, имел финикийские корни, я безмерно уважал его, однако часто слышал истории о «морских дьяволах», от людей, которые пострадали от них. Это были финикийцы, похищавшие людей, увозившие их в далёкие земли и продававшие на невольнических рынках, независимо от того, кем до похищения являлась их жертва.

В Греции ходили разные слухи об этих морских дьяволах. Говорили, у них был особый знак на корабле в виде нарисованного довольно искусно человеческого глаза. Этот глаз превратился постепенно для меня в наваждение. Я часто видел его в своих снах и страдал немало от подобного навязчивого состояния. Тогда, будучи пятнадцатилетним подростком, я ещё не знал того, что в будущем мне придётся столкнуться с вероломными финикийцами. Однако тогда они только превратились для меня в навязчивую идею, заставляя внутренне напрягаться при упоминании об этих людях.

Рассказывали, многие респектабельные, всеми уважаемые люди из-за вероломности и разбойничьих действий финикийцев были превращены в рабов. В моё время стать рабом было гораздо легче, чем уважаемым оратором и свободным горожанином.

Однажды Фалес подошёл ко мне, по-дружески похлопал меня по плечу и произнёс:

– На сегодня занятия окончены. Все уже разошлись, разъехались, мой дорогой Дионис. Когда же твой отец приедет за тобой?

– Мой отец? Но он сейчас уехал в Индию за своими пряностями, учитель, – ответил я, сворачивая свитки, на которых я записывал то, что говорил нам Фалес во время занятий. Затем, уединившись, я вновь читал свои записи, чтобы мне было легче запомнить всё. Не все ученики практиковали подобное усердие, надеясь на свою память. Но Фалес призывал нас, всё же, вести записи, если дело касалось геометрии.

– Память человеческая несовершенна, – говорил он, – не особо полагайтесь на неё.

Я чувствовал, ему нравилось моё усердие и усидчивость.

– Хорошо, поживи немного в моём доме, – произнёс учитель, всматриваясь в пенное море, покрытое лёгкой туманной дымкой, – я не жду учеников на следующий сезон.

– Не ждёте? Почему, учитель? – удивился я.

– Я уезжаю вновь в дальнее путешествие, а по возвращении, если оно произойдёт, я вновь буду набирать учеников.

Увидев сомнение и разочарование в моём взгляде, Фалес философски улыбнулся.

– Ты хочешь продолжить учение, Дионис? – произнёс он.

– Но почему Вы говорите «если произойдёт»? Неужели, Вы не уверены, что вернётесь сюда? – спросил я.

Он пожал плечами.

– Увы, боги судьбы играют нами, и мы не всё можем держать под контролем свои судьбы. Боги всё чаще и чаще вмешиваются в них, если видят нашу гордыню.

– Но… как же?

– Всё может произойти, сынок. Я могу умереть при загадочных обстоятельствах, или вообще, не вернуться из дальних странствий, предпочтя жить в Садах, которые облюбую для себя там, на чужбине. Возможно, на чужбине я открою новый ликеум и буду обучать своих последователей тем знаниям, которым я наберусь там и всё систематизирую.

Он вновь пожал плечами.

– Прости меня, Дионис. Возможно, я разочаровал тебя.

– Нет, учитель, как Вы можете разочаровать меня, недостойного?

– Никогда не считай себя недостойным, сынок. Просто, или по Пути и не оборачивайся, иначе сомнения и неуверенность захлестнут тебя.