Дара Преображенская - Дневник одиночки

Может, поверится в Радость когда-то.

Голубое небо от ветра задёргалось,

И ушли в пустоту все мечтанья,

Возле дома завыла мохнатая борзая,

Порыву души, увы, нет названья.

Ты заставь свои слёзы рассыпаться,

Улетай же скорее, отчаянье.

Где-то боль твоя как песок снова сыплется.

Какое порыву души название?

Ты попробуй увидеть горящее Солнце

И почувствуй плечо надёжное,

От беды, милый мой, поскорее укройся,

Улыбнуться чтоб миру безбожному.

Ты найди лишь того, кто зажжёт твою душу,

Твоё сердце зажжёт навечно,

Кто покой твой нигде, никогда не нарушит

И покажет путь тебе млечный.

А прозрачная речка, увы, стала сизою,

А прозрачное небо, увы, стало дымкой,

И давно Храм покрылся, увы, чёрной ризою,

Стал твой друг давно невидимкой…

…В это бурное жестокое время так бывает важно, чтобы рядом с тобой был кто-то, кто бы тебя всегда поддержал и никогда не осудил бы. Однозначно, это должен быть очень сильный человек, «не продажный», который даже в мыслях не смел бы продать тебя, твои интересы, твои взгляды, мечты и всё то, что ты ему доверял, за бумажки со штампом «Центральный банк РФ».

Почему сейчас практически не осталось верных друзей, и мир превратился в грязную помойку, где каждый сидит на другом и «пьёт кровь», превращающуюся в эти самые штампованные бумажки? Потому что не осталось ни одного сильного человека.

Тебя осудят за твои взгляды, потому что кому-то тоже плохо. Никто не понимает, что взгляды могут формироваться под воздействием обстоятельств. Если эти взгляды могут причинить кому-то боль, правильным было бы не осуждение, а помощь человеку понять его ошибку. Настоящий друг никогда не осудит, он поможет. Так хотелось бы иметь друга, оптимиста по натуре, потому что мне не хватает своих сил самой стать такой, какой я мечтаю видеть кого-нибудь рядом с собой. Я больна от этого жестокого мира, и мне кажется, надёжный человек обитает где-нибудь в запредельном пространстве иного мира, а не здесь. В реальном мире трудно, ибо тут слишком много боли, здесь царит единственный закон: «Выживи и утопи другого». Люди похожи на толкающихся локтями существ, топчущих друг друга. Ты ищешь настойчиво друга, спутника, любовь и обманываешься, набивая шишки, ибо всего этого давно уже нет и не будет…

…Когда ты один не слушай никого, позволь себе слушать только своё сердце – единственного преданного друга. У «Roxette» есть песня, которая называется «Listen to your heart», что означает «слушай своё сердце», ведь больше надеяться не на кого. Это бывает редко, но и оно ошибается, во всяком случае, так происходит со мной. Я одинока….

…Когда я заглядываю в свою душу, я вижу там отражение всей вселенной, и это само по себе удивительно, и, тем не менее, я одна. Вот почему иногда на меня волнами накатывает страх, я бегу от себя и всё равно остаюсь один на один со своей бедой. Да, я вновь заговорила об этом кошмаре – одиночестве. Мне казалось до недавнего времени я – такая как все, так было проще жить, как в инкубаторе (все на одно лицо), однако даже Достоевского я понимаю иначе, и взгляды мои не применимы для настоящего общества. Я говорю о романе «Идиот».

Когда я впервые прочла это произведение, а случилось это ещё в студенчестве, я нашла большое сходство между собой и князем Мышкиным. Мне показался он человеком чистым, глубоко сочувствующим людям, т.е. «белой вороной». Именно оттого, что он нёс в себе тяжесть этого безумного больного мира в конце романа он и сходит с ума, потеряв свою единственную любовь. Впервые увидев художественный фильм, в главной роли (роли князя Мышкина) играл замечательный актёр Яковлев, мне представился этот герой в несколько ином свете – немного жалким и беспомощным, но в целом тем же, что и в романе Достоевского. И вот недавно я смотрела по телевизору творческий вечер актёра Олега Басилашвили. Мне очень нравится Олег Валерианович за то, что от него веет спокойствием и некой искренностью. Он сказал, что суть романа «Идиот» в том, что никогда не следует идти за человеком, знающим и учащим, как нужно жить, а просто жить и всё, ибо это всегда приведёт в тупик и причинит море страданий другим людям. Однако в романе мне показалось, что князь Мышкин совсем никого не учил, он был таким, каким был, ибо не мог иначе. В тот день Олег Валерианович словно глаза мне открыл на столь очевидные вещи, и после этого князь Мышкин стал мне отвратителен, как стала отвратительна я сама себе….Наверное, таким как я не место среди людей.