Альманах - Альманах «Российский колокол». Спецвыпуск «Время перемен». Часть 1

Когда наступила первая отпущенная ночь, они вышли в крохотный, огороженный со всех сторон дворик, молча курили и смотрели на звезды сквозь крупную металлическую сетку, даже не помышляя о том, чтобы терять драгоценные часы душевного общения на сон. И только тогда, когда Мария почувствовала, что напряжение наконец отпустило сына, что он переключился в другой, более высокий регистр чувств, она начала задуманную тему, которая могла абсолютно изменить их жизнь.

– Ты по-прежнему любишь книги? – спросила она, чтобы перейти к намеченному давно разговору. На его утвердительный кивок она загадочно улыбнулась и многообещающе, как всегда в ответ на его детские вопросы о подарках перед Новым годом или днем рождения, произнесла: – Я привезла тебе нечто волшебное! Никогда прежде, ни в каких сказках я не встречала такой магии, раскрывающей всю душу человека…

Они вернулись в комнатенку, снова зажгли свечи, и она с трепетом вынула из другой сумки два темно-синих тома с серебряным павлином на обложке. Мария не стала рассказывать сыну, какое душевное потрясение она переживала, читая эти книги второй, третий раз, открывая для себя все новые глубины, чтобы не повлиять на его собственное восприятие. Сын еще до разлуки знал, что она ведет духовную группу, где изучается учение Рерихов, видел их труды на ее столе, но особого интереса не проявлял. И мать никогда не настаивала. Всему свой срок. Он часто упоминал в письмах, какой популярностью пользуется там, за колючей проволокой, Библия, как многие начинают молиться и верить в абстрактного бога, надеясь на «высшее» снисхождение и сокращение срока. И она открыто не одобряла подобного утилитарного, эгоистического подхода к вере. И вот сейчас, как она надеялась, как чувствовала сердцем, пройдя очищение страданием, ее сын готов воспринять иной уровень понимания жизни, Бога, своей судьбы…

Мария с волнением рассказала сыну, что нашла через длинную цепочку связей с разными людьми дорогу в Комиссию по правам человека при ООН, куда она намерена обратиться с заявлением о пересмотре дела ее сына. В эту затею никто не верил – ни муж, ни родные, ни друзья, считая ее заведомо провальной и пустой тратой времени. Но молодая женщина, даже исчерпав все другие способы, многие месяцы обивая пороги всяческих инстанций днем и стоя на коленях в молитве по ночам, не собиралась сдаваться, невзирая ни на какие отрицательные результаты.

И вот теперь, когда забрезжил рассвет надежды выйти на самый высокий уровень земного правосудия, где только и возможно добиться справедливости, ей понадобилась реальная помощь. Помощь ее сына. Как-то вдруг стало абсолютно ясно, что без перемен в сознании сына, без изменений в его отношении к жизни, ко всему содеянному им, без искреннего и полного раскаяния этот «проект» тоже может оказаться провальным. Вот именно сейчас, когда они только вдвоем, один на один, глаза в глаза, сердце к сердцу, Мария прежде всего и пыталась донести до родного человека истину, которую уже осознала сама: без внутреннего преображения вовне ничего не произойдет и не изменится. Привезенные ею волшебные книги К. Антаровой «Две Жизни», как никакие другие, и могли стать катализатором этих перемен для страдающей в заточении иллюзий души…

И началось их совместное путешествие по духовным мирам, которые, как из волшебной шкатулки, внезапно раскрывались перед ними сквозь таинственный и невероятно притягательный текст… Как же это было странно и ново – оставаясь буквально запертыми в зарешеченном и ограниченном грязными стенами, узком физическом пространстве, две души в полном доверии друг к другу путешествовали и парили в тонких мирах, проявляющихся со страниц великой книги… Мария зачитывала наиболее яркие и впечатляющие открытиями фрагменты, причем находя их наугад, словно ясно зная, что именно это нужно сейчас узнать и почувствовать ее сыну. Они забывали о еде, перекусывая лишь фруктами и прерываясь на очередной душ из-за изнуряющей азиатской жары… И сердце матери наполнялось радостью – сын проявлял неподдельный, живой интерес к новым знаниям.

Наступило время прощания. Все равно было больно перед разлукой. Особенно сыну. Ведь он после этого короткого праздника души вынужден был возвращаться в свой локальный ад. Но уходил он туда уже другим. Процесс осознания начался. И теперь каждый из них должен был совершить свою часть духовной работы.

Завершающим этот поворотный момент в их общей судьбе стал острый эмоциональный эпизод, когда, обнявшись с сыном и проводив его до роковой двери, Мария снова попала в зарешеченный «предбанник» на территории зоны. Она стояла в ожидании, когда ее проведут на обратный контроль, как вдруг двое конвоиров принесли с «той» стороны и поставили прямо у ее ног носилки с какими-то лохмотьями, прикрытыми серым, видавшим виды одеялом. Кто-то из женщин, стоявших позади нее на свидание, вдруг горестно охнул: «Ой, боже! Еще один бедняга отмучился!» И только тогда она поняла, что там лежит умерший заключенный, за которым пришли родственники… У Марии сжалось сердце! То, что угадывалось в тряпье на носилках, было близко не похоже на человека: нечто бесформенное, плоское, истощенное до предела и ужаса жестокостью здешней жизни, болезнью, забвением… И в этот момент глубочайшего сострадания к матери, не дождавшейся своего сына, Мария наполнилась особой силой, еще больше укрепилась в своем намерении и решимости ни за что не допустить подобного исхода.