Альманах - Альманах «Российский колокол». Спецвыпуск «Время перемен». Часть 1

Когда Он беззвучно нашептывает Мне о Своей нежности, ароматы всех цветов Геи, освежающих флюидов ее морей, пахучего разнотравья ее степных просторов касаются и людских сердец невыразимой словами чувственной красотой. А потом Он, как эхом, долгим и трепетным, шелестом листвы пересказывает лесам и садам Свое счастье растворяться в Любимой.

Без Него иллюзорная картина этого буксующего в плотности форм мира была бы напрочь отравлена застоем и скукой, неутолимой тоской по переменам. Люди иногда так и называют Его – Вершитель перемен. Он невероятно силен и непредсказуем. Его мощь не знает границ. Его Стихийный Разум способен охватить и сохранять в поле собственной власти абсолютно всю географию глобуса во всей его многомерности. Но гнев Его – страшен! На растущий частокол заводских труб, чадящих смрадом и отравляющих чистоту атмосферы смертельными для всего живого химическими газами, Он отвечает разящими иглами торнадо, сметающими все на своем пути. Убийственные излучения человеческой ненависти и насилия Он нейтрализует суровыми ураганами. Человеческую гордыню покорителей горных вершин Он усмиряет снежными лавинами и очищающими от всего отжившего селями…

Вот такой Он разный, Мой Любимый. Он – исполнитель Божественной Воли, которую Мы в гармонии проводим в мир Геи, соединяясь с ней через нашу Любовь. Мы подарили Ей наших детей – эльфов, сильфид и фей, чтобы эти воздушные и пока невидимые людям существа умножали, хранили и берегли ее прекрасный мир. Мы – это две могучие Стихии, слитые в Безусловной Любви, – Воздух и Ветер…

Удушающая жара делала многочасовое ожидание еще более невыносимым. Назначено было приехать к восьми утра. Время приближалось к полудню, а признаков движения длинной очереди так и не наблюдалось. Встревоженные, измотанные люди обреченно стояли под палящим солнцем, сдавшиеся просто сидели на земле. А за ржавыми витками колючей проволоки поверх высокой бетонной стены лязгали затворы, раздавались гортанные команды и был слышен топот строевых шагов. Маялись все. По обе стороны этого чудовищного забора. От нескончаемой душевной боли, от безнадеги и произвола, от сломанных жизней…

Неведомыми путями и нужными знакомствами Мария наконец впервые за два года буквально выбила двухсуточное свидание с самым родным и любимым человеком. Все прошедшее время она видела его раз в два месяца через двойные стекла кабинок напротив, между рядами которых ходил часовой. Она не успевала, сдерживая слезы, сказать ему хоть что-то важное по телефону в те несчастные, отпущенные милостью властей полчаса… Благом было уже то, что даже через шум других голосов можно было услышать в телефонной трубке его голос, увидеть сквозь пелену немытых стекол его осунувшееся лицо, убедиться, что он цел и вообще жив…

Тот, кто никогда и никого не ждал годами в вынужденной разлуке, вряд ли поймет – о чем речь. Мария знала, что каждому даются свои испытания. Но всякий раз, оказываясь возле огромных железных ворот, деливших людей на категории «здесь» и «там», она читала схожую горькую боль в глазах несчастных матерей, жен, сестер по несчастью. Знала она и другое: не все люди, запертые на той стороне, были законченными преступниками, особенно среди запутавшейся в реалиях современности молодежи. Там таких – молодых, потерявших ориентиры в социуме – было удручающее большинство. Часто наказание оказывалось непомерно бо́льшим по сравнению с содеянным. Словно персоны, облеченные властью выносить приговоры, получали иезуитское удовольствие, обрекая на многолетние мучения мальчишек из бедных семей и их родных, не способных дать взятки хотя бы за уменьшение сроков. Как в случае и с самой Марией, муж которой был простым шофером, а сама она зарабатывала на жизнь шитьем.

…Наконец открылась узкая калитка рядом с воротами, и людей начали сортировать по потокам – кто на передачу, кому на краткое телефонное свидание, а кому-то – глубоко внутрь, на страшную территорию, чтобы временно ощутить на себе участь быть запертым под государственным замко́м… Последних, «суточников», оказалось всего двое – Мария и пожилая женщина, обе они тащили тяжелые сумки на досмотр. Списки запрещенного были намного длиннее дозволенного, и, как ей рассказывали, наглые охранники допускали вольности, грубо обшаривая женщин якобы в поисках запретных предметов. Однако блок сигарет и бутылка водки вкупе с крупной купюрой могли избавить «жертву» от пристального внимания охраны, которая в таком случае на многое закрывала глаза.