Ольга Козырева - Дневник Аси Лазаревой. В поисках простой любви. Часть первая

Встреча оказалась очень полезной. Вале удалось ответить на главный мучивший меня вопрос: за что тут платить деньги? (Он же – вопрос о том, что такое «все живое»). Журнал может зарегистрировать, кто угодно. Не велика сложность. Набрать штат, печатать. Но за что тут платить? А ведь мужичок-продавец первого журнала хотел ни много, ни мало пятьдесят тысяч евро. «Живые сети» – вот что, оказывается, стоит денег. Сети – это те места, где люди покупают журнальчики: супермаркеты, киоски. Туда надо «заходить», а это дорого. Даже вход в маленькую сеть из нескольких киосков стоит денег, а ценник за супермаркеты состоит из семизначных цифр. Предмет торга стал понятен, и вскоре в очередную кафешку пришла хозяйка Валиного журнала, блондинка неопределенного возраста. По ней было видно, что она долго, упорно и не из Москвы шла к тому, что имела, и не уступит ни пяди. И точно: блондинка сказала, что ей не хватает на BMW двадцать пять тысяч долларов, поэтому на меньшее она не согласна. Это и была цена вопроса.

Я сказала Эдуарду, что действительно брать надо Валин журнал, это недорого, мы получаем семь рабочих сетей, вход в каждую из которых стоит не меньше десятки, и он согласился. А я подумала, что я молодец, сэкономила человеку двадцать пять тысяч долларов, причем он купит лучший продукт, чем собирался.

Что за бизнес эти журналы? И зачем ему уперлось что-то издавать, да еще непременно на психологическую тематику? Ведь он зарабатывает свои богатства, торгуя аксессуарами и женской одеждой. Никакой психологии и рядом не стояло. Но чужая душа – потемки. Поэтому мы взяли – и уже почти купили Валин журнал вместе с Валей. Теперь Валя, осчастливленная возможностью делать любимое дело, бомбардирует меня именами неизвестных мне актеров. Вот столько всего произошло за этот месяц!

И поэтому сейчас мне пора удирать со спокойной и понятной первой работы на странную вторую – обсуждать там договор, документы и почему-то обложку. Почему я должна обсуждать обложку? Я не понимаю. Все происходит как-то слишком быстро, но я надеюсь, в итоге это будет хотя бы оплачено. И лучше поехать сейчас, чем убить на это выходной. С этой светлой мыслью я докрасила губы, кинула косметичку в сумочку, нашла ключи от машины и посмотрела в окно. Дождь не утих, значит, на метро не получится, пока дойду – промокну, хорошо, хоть машину недалеко поставила, у красных лакированных туфелек есть шанс выжить.

– Фекла, пока, – попрощалась я с Дусей. Она вынырнула из монитора, серьезно на меня посмотрела и сказала:

– Ну, правда, я не знаю, почему у тебя нет мужика. Для меня это загадка.

– Для меня тоже, но я помню, в случае чего, ты на мне женишься, – и, помахав рукой, я вышла из кабинета.

– Даже не сомневайся, – донеслось вслед.

Включаем музыку, печку и едем! До Садового кольца я доехала быстро, что странно, ибо дождь. Перед Садовым встали. Стою уже полчаса, стояние достигло уже той стадии, когда люди начинают заглядывать в окошки близстоящих машин и разглядывать соседей по пробке. Рядом со мной – новейший, огромный, наглухо затонированный «мерс». Интересно, кто внутри?

Но размышления мои прервала Валя: звенит из трубки тревожным вопросом, когда я доеду. А я не знаю, «когда я», похоже, к ночи. Потом позвонила давешняя испуганная девушка, настойчиво пытавшаяся отправить меня к нотатриусу. Тоже спросила, когда я приеду. Потом еще какая-то девушка по поручению Эдуарда. Еще ничего нет, а уже столько звонков. Ура! Мы проехали метр! Позвонила мама, она тоже хотела узнать, когда я приеду, и сообщила, что она только что пришла с работы, а Даня играет и не слушается. Сыну восемь. Не слушаться в этом возрасте – это нормально. Но это я так считаю. Мама считает, что дети должны быть послушными – и точка.

– Поговори с ним, – сказала мама и сунула трубку Дане.

– Когда приедешь? – строго спросил сын.

– Не знаю, сынок, ты пятый, кто задает мне этот вопрос за последние десять минут.

– А кто первые четверо?

– Валя, две неизвестные девушки и твоя бабушка.

– Кто такая Валя?

Выслушал ответ и сказал, чтоб приезжала скорее.

– Постараюсь, но ты не жди меня, ложись спать, слушайся бабушку, не заставляй ее нервничать.

Я положила трубку и почувствовала себя мерзко. Ребенок скучает, а я куда-то «спешу» в глухой пробке, на ночь глядя. Когда я выходила замуж за его отца, я думала, что все будет по-другому. К этому моменту, по моему плану, у меня должно было быть уже двое детишек – и я должна была бы ими заниматься лично. Все пошло наперекосяк. Не двое. И не занимаюсь. Прусь куда-то, сын на маме. Да, я никогда не мечтала о карьере, я всегда хотела семью и детей, хотя бы двоих. Я обожаю домашние хлопоты, вкусно готовить, наводить уют и красоту. А мне же уже немного за тридцать… А дождь кончился… Я никогда не угадываю, что будет происходить с погодой, а жаль. Час бы точно сэкономила на метро…