Сергей Каргин - Индия, брат!

Но сначала надо было рассчитаться с водителем.

– Dollars? – спросил я.

Непонимающий взгляд водителя вернул меня в индийскую реальность, где, кроме рупий, других денег не видели. А поскольку, кроме долларов, у меня с собой ничего и не было, то и спрашивать о вариантах расчета не имело смысла.

– Оk, – сказал я и добавил по-русски: – Подожди тогда.

Я вышел из машины и направился ко входу в гостиницу, совершенно не представляя, что буду делать дальше. За стойкой «Reception» стоял администратор, напротив которого маячила спина какого-то человека. Я подошел и поздоровался.

– На меня должен быть забронирован номер, – пояснил я и назвал фамилию.

Спина, нестабильно покачнувшись, развернулась на мой голос, и предо мной явилось знакомое лицо Ивана – раньше работали и жили в одном городе, его сократили чуть раньше. Вообще, с Ваней и его братом Саней я плотно пересекался еще по прежней работе, где они зарекомендовали себя как классные машинисты, у которых руки, как говорится, росли откуда надо. Экскаваторы, на которых они работали, всегда были просто в образцовом порядке. Беспокойная душа Вани не давала ни минуты покоя рукам – в перерывах между погрузками Ваня постоянно что-то проверял, смазывал, подтягивал: экскаватор он знал как свой карман. Саня от брата не отставал – и потому с ними всегда было приятно работать.

– О! Привет! – обрадовался я. – Как жизнь? А я тут не знаю, как с водителем рассчитаться – у меня только доллары, а местных еще не наменял.

– Ммм… Ааа… Серега?! О-о-о-о!!! А… я тут… о… о… обща-аюсь… – промолвил Ваня, держась двумя руками за стойку ресепшена. Держался Ваня за стойку несколько странно, потому что со стороны создавалось впечатление, что он не просто положил руки сверху, а как бы невзначай и незаметно для окружающих на самом деле тестит эту стойку на надежность конструкции и для пущей убедительности пытается оторвать ее вместе со всем крепежом. И только тогда до меня дошло, что Ваня, судя по всему, очень сильно… устал. Но оно и неудивительно: семь месяцев в джунглях да на +50 – не шутка. Разрядка тоже нужна. Если в меру.

Индус на стойке протянул мне регистрационную карту, и я принялся за ее заполнение. Ваня тем временем принялся за индуса:

– Эта… короче… эта раша инженер! Из Раша самой! Кам ин сюда в Дханбад! О’кей? – начал втолковывать он индусу. – Понял, да? Давай, гив руму, которая ордер на него? Понял? Давай, гив быстро… джолды, короче…

Видя, что Ваня даже в сильно уставшем состоянии проявляет характер довольно добродушный и заботливый, я предоставил ему полный карт-бланш по ведению переговорной части. И, сосредоточившись на бланке, не заметил, как к нам подошел еще один человек.

– Андрей, – представился он. Это был наладчик, которого я и должен был в дальнейшем заменить. Мы познакомились. Разобравшись в ситуации, Андрей дал мне рупии, чтобы я рассчитался с водителем. Заодно он отправил Ваню в номер – чтоб тот не отсвечивал в таком «усталом» состоянии.

– Номер мы тебе заказали рядом с Щукиным – будете соседями. Разберешься с вещами, заходи к нам, – предложил он. – Мы там ужин готовим.

В Дханбаде на это время находилось шесть русских специалистов во главе с Щукиным. Себя Щукин позиционировал как «руководитель проекта» – все-таки звучало это куда важнее и солиднее, чем банальное «начальник производственного отдела». Кроме него, был один наладчик или, если полно, инженер по наладке и испытаниям – Андрей Белый; инженер-механик Толик Брусов – в народе Брус; два братана – Ваня и Саня, имеющие в прошлом хороший опыт монтажей; и один машинист-инструктор – тоже Ваня, но Боблев. Состав спецов вполне объяснимый: так как карьерный экскаватор доставляется заказчику не целиком, а в разобранном виде и морем – махина совсем не шуточная высотой с четырехэтажный дом, и одного веса в нем только около 350 тонн; потому и собирать его уже приходится на месте. Правда, как выяснилось, с кадрами периодически происходила ротация: кто-то приезжал только на месяц, кто-то периодически уезжал-возвращался, другие уезжали и в дальнейшем категорически отказывались возвращаться, только братаны сидели безвылазно – у них был годовой контракт.

Разобравшись с вещами, я с подарками в виде колбасы, черного хлеба и сыра направился в номер к Боблеву.

– А где народ? – поинтересовался я: в номере были только двое – Андрей и Боблев.

– Народ… – подбирая слова, ответил Андрей. – Народ, он типа… устал, отдыхает народ… По румам разошлись. Завтра всех увидишь.