Артём Брель - Соломенные люди

Мои кулаки сами собой сжались. Кто-то напал на Марину и утащил неизвестно куда. От одной мысли об этом меня буквально сотрясло в бессильном гневе и страхе за её жизнь.

– Нужно её отыскать, – сказал я.

– В этом лесу? – Коля обвёл рукой густые деревья, обступавшие нас со всех сторон. – Как?

Я не знал как, но чувствовал, что дорога каждая минута.

– Нужно звонить полицию, – робко подала голос Настя. – Только мой телефон в машине остался.

Я пошарил по карманам, но и своего телефона тоже не обнаружил. Как и Коля. Единственным решением оставалось возвращение к машине, и после непродолжительного поиска своих следов, мы двинулись обратно, благо что наследить успели с избытком. Только вот путь к машине показалась мне куда более долгим. Лес перестал казаться мирным и спокойным. За каждым деревом мерещилось движение, в каждом шорохе таилась опасность. Яркий солнечный день закладывал глубокие тени в древесных корнях, и мы каждый раз с опаской вглядывались в очередные чернильные глубины. От всего этого мои нервы натягивались словно струна, и когда сквозь деревья пробился блеск автомобильного кузова, я выдохнул с неимоверным облегчением. По мере приближения к черте, леса я всё с большим трудом сдерживал себя, и последние метры преодолел уже бегом.

Лишь подобравшись к машине, я понял, что с ней что-то не так. Первым моё внимание привлёк багажник. Я совершенно точно помнил, что никто не трогал его, но сейчас крышка стояла распахнутой настежь. Затем моё внимание переключилось на многочисленные глубокие порезы, густо покрывавшие салон. Обивка усеивала сиденья и приборную панель. На заднем пассажирском сиденье, покрытый ворохом поролона, лежал какой-то предмет, и я распахнув дверь, достал его.

– Мой телефон, – радостно воскликнула Настя, но тут же испуганно отпрянула. – Что с ним?

Я внимательнее осмотрел аппарат. Гнутый, растрескавшийся корпус пробили чем-то широким и острым насквозь.

– Проверь, там ещё мой должен был лежать, – шагнул ко мне Коля, а затем испуганно попятился назад. – Ребят?

Проследив за взглядом друга, я ощутил волну ужаса прокатившуюся по всему телу. На противоположном краю дороги стоял человек. Одетый в бесформенный чёрный балахон, крепкий и высокий он беззвучно наблюдал за нами. Из-под капюшона на меня смотрело абсолютно невзрачное лицо, на котором, тем не менее, играла леденящая кровь ухмылка. Мужчина молча шагнул к нам и поднял правую руку, затянутую в кожаную перчатку. Внутри у меня всё содрогнулось, когда я увидел в ней поблёскивающий сталью широкий нож.

– Бежим! – крикнул я, срываясь с места, и помчался в лес.

* * *

Дождь. Сегодня ночью опять льёт дождь. Тяжёлые капли стучат по лужам, заглушая шаги. Хорошо, очень хорошо. Одинокая женская фигура спешит вдоль по тротуару, время от времени осматриваясь по сторонам. Я совершенно спокоен, я точно знаю, что она меня не видит, ведь темнота – моя стихия. Я сливаюсь с ней, растворяюсь в ней, становлюсь ею.

Я мягко скольжу вслед за ней, время от времени укрываясь в тёмных переулках. Девушка всякий раз не замечает меня, но всё равно чувствует, что кто-то совсем рядом. Тревога заставляет её ускорить шаг, но у загнанной жертвы уже нет шансов. Едва девушка скрывается за углом дома, я бросаюсь в очередной переулок. Я знаю, что девушке придётся обойти этот дом. Я же пойду более коротким путём.

Какая уже это по счёту жертва? Я не помню. Количество мне не важно. Я за ним не гонюсь. Всё что мне нужно – это видеть их лица. Послушные и лишённые жизни. Я – властитель, а Смерть – мой венец. Я – крадущийся хищник среди бетонных кущ. Тень от тени. Я знаю свою добычу, предвижу наперёд её поведение, предчувствую гибель. И сегодня она свершится. На этой самой ночной пустынной улице, поливаемой шумным дождём.

Я вылетаю из переулка и сталкиваюсь с девушкой. Вскрик и она, падает на мокрый асфальт.

– Простите, пожалуйста, – говорю я перепуганным голосом. – Вы не ушиблись. В этой темноте совсем ничего не видно. Давайте я вам помогу.

Я протягиваю руку, и девушка ещё до конца не придя в себя, принимает её. Одной рукой я крепко стискиваю небольшую ладонь, а второй – горло. Поначалу она ничего не понимает, а затем начинает биться и хрипеть, пытаясь вырваться из моей стальной хватки. Я же ловко прижимаю её к земле и вдавливаю в асфальт. Вскоре она окончательно затихает и лишь короткие рыжие волосы колышутся, тревожимые дождём.

* * *

Я резко открыл глаза. Образ мёртвой Насти, распластанной на мокром асфальте, никак не хотел покидать сознание. Следующее, что я вспомнил – жуткую фигуру в балахоне и безумную погоню. Освежившиеся в памяти воспоминания заставили меня немедленно вскочить с земли и испуганно осмотреться. Мне казалось, что чёрная, бесформенная тень с ножом вот-вот накинется на меня.