Игорь Гатин - Лихие 90-е

Со свойственной ему предприимчивостью и низким уровнем сентиментальности Ромка быстро нашёл покупателя на мечту номер два, а именно на «девятку». Покупателем выступило совместное советско-американское предприятие – одно из первых в СССР. Фактически это была не продажа, а обмен одной мечты на другую, потому что западники, при ближайшем рассмотрении оказавшиеся вполне нашими евреями, готовы были заплатить сто пятьдесят тысяч рублей! Правда, безналичных. Ромка не сомневался, что сумеет распорядиться безналичной мечтой не хуже, чем осязаемой, но сбыться ей оказалось не суждено. Когда он уже подъезжал к офису покупателей на Калининском проспекте, в задницу вишнёвой мечте въехала древняя белая «копейка». И плотно так вошла – на полкапота разместилась в багажнике «девятки», слегка её обеременев. Случилось это точнёхонько в день путча – девятнадцатого августа 1991 года. Так что довольно минорное «Лебединое озеро», звучавшее в тот день в эфире всей страны, оплакивало не только мечту прогрессивного человечества о соединении пролетариев всех стран, но и вполне прозаическую мечту отдельно взятого молодого человека о первоначальном капитале.

Пребывать в прострации и с битой мечтой на руках было не в характере нашего героя, поэтому он выбил из въехавшего ему в зад кооператора (хоть здесь повезло, что не инженер) двадцать тысяч – не мечта, но тоже деньги, учитывая, что за саму машину он заплатил шестнадцать. Таким образом, всё состояние Ромки на данный момент состояло из старого «мерина», битой «девятки» и двадцати тысяч. С одной стороны, немало, учитывая, что стипендия аспиранта составляла шестьдесят рублей, зарплата инженера – сто шестьдесят, а профессора МГУ – четыреста со всеми надбавками. С другой стороны, у какого-то кекса в халате и сеточке для волос только в шкафу завалялось минимум триста тысяч… А он что – хуже кекса?

Нет, он лучше кекса! Но пока это известно лишь ему самому. А чтобы об этом узнали окружающие, и особенно отворачивающиеся студентки, необходимо поднять конкретно денег. Странные метаморфозы начались с девушками по мере перехода общества на капиталистические рельсы – теперь им недостаточно большой и чистой любви, нужны ещё и бабки…

От философских рассуждений его отвлёк бывший однокурсник Эдик Поплёвкин. У Эдика имелась отвратительная особенность – при разговоре он подходил к собеседнику максимально близко и говорил прямо в лицо. Вот и сейчас, для начала наступив Ромке на ногу, Эдик задышал на него крепким чесночным духом и доверительно зашептал: «Есть красная ртуть! Надо продать…» Ромка деликатно высвободил ногу и попытался отодвинуться. Эдик взял его за пуговицу. Смирившись, Ромка обречённо спросил: «Сколько?»

– Пусть сами цену предложат!

– Хорошо.

Эдик не отпускал пуговицу. Ромка не знал, что такое красная ртуть. Эдик тоже. Надо было как-то продолжать разговор, потому что Эдик требовательно сопел ему в лицо.

– А где находится?

– Этого я сказать не могу. Сам понимаешь!

– А сколько там её?

– Этого я тоже не могу сказать.

– Хорошо. Я передам.

– Договор! – Эдик наконец отпустил пуговицу.

Ромка поспешно завернул за угол, лишь потом вспомнив, что шёл в другую сторону. Эдик обладал кипучей энергией и чрезвычайной настырностью. По его собственным словам, он отслужил в спецназе морской пехоты и забивал гвоздь-стопятидесятку в стену ладонью. Но никогда этого не демонстрировал. Будучи отчисленным с третьего курса, Эдик продолжал жить в студенческой общаге. Коммерческие предложения сыпались из него как горох. А также советы на все случаи жизни. Помнится, Ромка воспользовался одним.

Когда пару лет назад в Союзе случился бум бодибилдинга, он как одержимый начал качать железо вместе с другими пацанами из секции. Результаты быстро росли. Вскоре он уже жал от груди полтора собственного веса и не собирался останавливаться на достигнутом. Результаты росли, а мышечная масса – нет! А хотелось банки как у Шварценеггера. Ни о каких анаболиках тогда ещё не слышали, и Эдик дал бесплатный совет: «Пей пиво со сметаной. Прямо в пиво кладёшь сметану и вилкой размешиваешь! Лучше на ночь». Пропорции Эдик не назвал. Ромка, перфекционист по натуре, решил: чем больше, тем лучше! На ужин теперь он жарил себе сковородку картошки с мясом и выставлял на стол три бутылки пива. И три пачки сметаны. Наливал пиво в кружку, отпивал треть, заедая горячей картошкой, потом вываливал пачку сметаны в пиво, размешивал, как учили, и пил уже так. Кстати, довольно вкусно получалось. Пиво становилось мягким, жирным и маслянистым, как чай в армии, когда туда бросаешь пайку сливочного масла. К концу ужина Ромка неизменно становился осоловевшим, с вытаращенными глазами и открытым ртом, будто карась на траве. Дышал с трудом, то и дело отрыгивая. По несколько раз за ночь бегал в туалет. Неделя такой диеты принесла скромный результат – плюс полтора кило. Потом кончились деньги, и диету пришлось прекратить. Полтора кило как корова языком слизнула. Эдику он после этого не верил.